След в прошлом - [69]
…После успешной высадки в горах бойцы-десантники принялись готовить себе пищу. Утром в бой — поэтому нужны силы… Стали делать кострище. Один из бойцов отыскал подходящий для его обустройства камень, но когда он поднял его, то под ним оказалась граната. Граната рванула, потому как с этой целью она там и находилась. Всю мощь её взрыва и осколки рядовой принял на себя.
Парень погиб, так и не вступив в свой первый бой с «душманами». Утром на месте ночёвки обнаружили накладную на продукты, выданные нештатной десантно-штурмовой заставе (НДШЗ), выставленной от мотоманевренной группы соседнего пограничного отряда, которая ранее проводила там операцию.
Стало понятным, кто-то из бойцов этой группы и оставил гранату под камнем, полагая, что место хорошее, его обязательно облюбуют «духи». Только вот ставил он гранату на «духов», а вышло так, что поставил на своих…
Всякое было на этой войне, подрывались на минных полях, установленных своими, гибли от пуль и снарядов, выпущенных по своим, — с горечью в душе подумал Евгений. Это тоже, как ни крути, разгильдяйство, но только масштабы его другие.
А тут такое! Как же это можно было так, на ходу, со слуха, решать важнейшие вопросы на таком рисковом объекте, как атомная электростанция? И как вообще можно ехать в такой ситуации на какую-то рыбалку? Вопросы множились один за другим…
Пройдут десятилетия и об этом разговоре незнакомых ему людей в вагоне поезда, Евгений неожиданно вспомнит в связи с ситуацией, которая сложится с повторным запуском ракеты «Союз» с тремя спутниками на борту с нового космодрома Восточный. Там тоже будет перенесён запуск ракеты по причине неисправности, содержащейся в электрическом кабеле топливного клапана. На деле получится так, что кабель изготовят, толком не проверят его исправность и доставят к месту назначения…
Вся страна будет находиться в ожидании первого пуска и на тебе — конфуз. Тогда этот инцидент, грозивший миллионными затратами, побудит Президента России незамедлительно прибегнуть к «порке» провинившихся лиц сразу же после повторного запуска ракеты. И это будет весьма правильным решением…
Евгений продвинулся к окну, посмотрел на сумку с ноутбуком, поставил её в передний угол изголовья постели, и прикрыл курткой. После чего открыл бутылку с минеральной водой, сделал несколько глотков.
Вновь посмотрел за окно, там ничего интересного не наблюдалось. Обычные для Сибири зимние пейзажи: заснеженные поля и леса, деревенские избы, утопающие в снегу, да позёмка на дорогах…
Евгений задремал. Когда поезд подъезжал к Омску, в купе зашли два крепкого телосложения молодых парня: один, помоложе, в кожаной куртке «пилот», с приплюснутыми ушами, явно был борец, другой — в аляске и олимпийских спортивных штанах, был больше похож на «братка», чем на спортсмена.
Незнакомцы растолкали Евгения, дали ему попить минералки и, подхватив под руки, повели его к выходу. Сам он идти не мог: единственная нога подкашивалась, протез разворачивался в обратную сторону, и кружилась голова.
Вышли через выход другого вагона. Это могло бы насторожить его, но заставить себя думать, он не мог. Сознание обволокло туманом, ему вновь сильно захотелось спать.
В полудрёме мелькнула мысль: может быть белокурая соседка, боясь его, подсыпала в минеральную воду какой-то гадости? Хорошо, что его встретили друзья Ломакина, сам бы он не смог выйти из вагона…
Его подвели к джипу с затемнёнными стёклами, стоявшему на привокзальной площади, и он моментально уснул на заднем сидении…
Очнулся Евгений на железной кровати в полупустой комнате: на полу лежал грубый деревенский половик, в углу стоял умывальник «мой Додыр», и пара опрокинутых стульев у круглой металлической печи. На двух низеньких оконцах были железные решётки толщиной в палец.
Удивило его то, что у торца кровати стояли обе его сумки: одна с продуктами, которую ему собрала жена Ломакина, другая с ноутбуком, подаренным ему боевыми товарищами на день рождение.
Где это он? В заброшенном деревенском доме или на даче? Что похитителям нужно от него? Самое ценное — ноутбук они не взяли. Может быть, им нужна его почка или какой-то другой орган? Хотя вряд ли…
Если была нужна его почка или какой-то другой орган, то привезли бы в больницу, а не в эту грязную дыру. Хотя, — задумался он, приедут криминальные медики, вырежут орган, поместят его в специальный контейнер, и уедут, а его даже зашивать не будут. Так, что же всё-таки им нужно от него?
Это был действительно заброшенный деревенский дом, в котором некогда жили родители одного из похитителей, доставивших его туда. А зачем они сюда его привезли, ему вскоре предстояло узнать…
В это время беременная Даша размышляла о муже, уехавшего в Новосибирск на встречу с боевыми товарищами. Она не противилась этому, так как понимала, как важна для него эта встреча.
Сейчас Дашу больше всего занимали приготовления к рождению их совместного ребёнка. Надо было присмотреть коляску, выбрать детские вещи. Ездила она по магазинам со своими первенцами Алёшей и Ильёй, которым уже было по тринадцать лет и они были надёжными помощниками ей во всём.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!