След в прошлом - [58]

— Так, что парни, не простое у вас военное дело, — продолжил свой рассказ Максим, — хитрят душманы. Они ставят мины-головоломки, на сапёров и их четвероногих друзей, на машину в колонне, на третье колесо бронетранспортёра, на вертолёт. Чего не сделает душман, чтобы получить свой кровавый гонорар.

— И где, товарищ майор, они столько мин берут? — спросил Максима Колян. — Нам инструктор в учебке говорил, что душманы мины покупают сами. Сомнительно, что дело обстоит так. У них и денег толком нет — население ведёт полуголодный образ жизни, в кишлаках нищета.

Максим ухмыльнулся.

— Для душманов война — родная тётка, на ней они зарабатывают. Мины они действительно зачастую покупают. Их им доставляют из Пакистана караванами, в Афганистане они распределяются между бандами. Каждый душманский подрывник покупает у главаря мину за свои деньги. В случае удачного взрыва он получает мзду, значительно превышающую эти расходы. В этом состоит весь его коммерческий интерес.

Особенно хитро душманы минируют горные склады с оружием. Там они минируют подступы к пещерам, входы, пороги, притолоки, распорки. А также они минируют всё то, за что может взяться рукой человек. Это: вооружение, радиоприборы, спальные мешки, одежда, светильники, магнитофоны, фонари…

Нам на сборах в Душанбе рассказали, что когда сапёры входят в такую пещеру, то обязательно разуваются, оголяют руки по локоть, а ноги по колено. Идут осторожно, одолевая пространство сантиметр за сантиметром, не дыша, сдерживая в себе жизнь, чтобы обнажённой кожей почувствовать тонкий проводок, протянутый к взрывателю.

Главная задача мины — не убить человека, а нанести ему поражение, вывести из строя. Поэтому душманы часто ставят простейшие мины: втыкают в землю металлическую трубку с патроном, под капсюлем гвоздик. Человек наступает на неё, гвоздик накалывает капсюль, выстрел, пуля вылетает вверх и наносит рану ступне солдата…

— А вы, товарищ майор, слышали по наш «гравий»? — спросил пограничник, сидевший рядом с Коляном.

— Нет, не доводилось слышать, — честно признался Максим. — Что это за штука такая?

— У нас таких систем нет, а в Советской армии они есть. С самолёта из специальных контейнеров сбрасывают «гравий». Это маленькие матерчатые мешочки один, два сантиметра диаметром, да ещё расцветкой под окружающую местность. В контейнере они находятся в легко испаряющейся жидкости. Их выбрасывают в заданном районе, и они рассыпаются на значительной площади. Высыхая, взрывчатое вещество в них приобретает кристаллическую структуру, становясь при этом взрывоопасными. Стоит наступить на такой мешочек, кристаллики трутся между собой, происходит взрыв — и ступню если не оторвёт, то покалечит.

— Я слышал про «лепестки», — сказал Максим. — Эти мины похожи на маленьких зелёных бабочек, которые могут поместиться на ладони. В них встроен специальный аккумулятор давления. То есть человек может на неё наступить, и ничего не произойдёт. Но затем, если кто-то возьмет её, она взорвётся в руке.

— Минная война — это ужасно! — сказал он. — Ему неожиданно захотелось приободрить этих молодых пограничников. — А знаете, мои молодые друзья, что сапёры помимо установки и обезвреживания мин, занимаются ещё и иными делами, к примеру, заготовкой продовольствия для личного состава?

Глаза у его слушателей округлились, и на их лицах появилось откровенное недоумение.

— Они, что огороды садят, овощи выращивают. Но разве это возможно в условиях войны? — усомнился кто-то из них.

Максим усмехнулся, видя их напряжённые лица. Пора приоткрыть завесу.

— Есть такая мина, она вам хорошо известная. Это сигнальная мина, которая при срабатывании выстреливает осветительные огни. Вам часто придётся устанавливать такие мины. Местность, где они устанавливаются, загодя пристреливается. В случае срабатывания такой мины по ней мгновенно открывается шквальный огонь. Никаких шансов противнику! — Но есть одно «но», — Максим сознательно сделал паузу.

— Какое «но», товарищ майор? — тут же был задан ему вопрос?

— Дело в том, что в абсолютном большинстве случаев установленные вами «сигналки» будут срабатывать на шакалов и дикобразов. И здесь я должен проинформировать вас, не всякий американский миллиардер может похвастаться, что ел в своей жизни редкостный деликатес — жареное мясо дикобраза.

— Вам же и вашим товарищам обеспечено это удовольствие на весь период службы в Афганистане, — рассмеялся он. — Пограничники в иные дни едят это мясо, как обыкновенную тушёнку из говядины или свинины.

— Мясо дикобраза, чай из верблюжьей колючки, чтобы поноса не было, что ещё нужно советскому пограничнику за границей, — рассмеялся Колян. — Не жизнь, а житуха!

— Товарищ майор, позвольте обратиться к вам, младший сержант Савельев.

— Пожалуйста, обращайтесь, — дал «добро» ему Максим.

— Вот мы, с моим другом Андреем, вместе призывались из Астрахани, и сейчас вместе будем служить в «курортном» местечке Мармоль, так нам сказали. Это где?

— Вы будете служить в первой мангруппе Термезского погранотряда, её ввели в Афган из Закавказского пограничного округа. Ещё знаю, что ваша магруппа была сформирована на базе Хичаурского пограничного отряда, в курортном местечке Сухуми. — «Из курорта мы попали снова на курорт», — пошутил как-то раз майор из этой мангруппы, с которым я лежал в госпитале, — рассмеялся Максим.