След торпеды - [119]

После недолгой паузы Егоров спросил:

— У вас все?

— Нет, не все, — глухим голосом возразил Громов. — Сегодня у меня была встреча с Максимом Ушаковым, капитан-лейтенантом запаса. Помните тот случай, когда ночью со шхуны бросили ему в лицо свинцовое грузило? Он сейчас геолог. Стал инвалидом. Протез у него… Просит встречи с вами. Через три дня он будет проездом в Москве. Если вы согласны, запишите, пожалуйста, телефон. Он хочет увидеть своего бывшего командира.

— И все?

— Так он сказал мне…

— Я готов встретиться с ним. Диктуйте номер телефона. Да, а почему у него протез? Так, так, обвал в горах и поломало ногу? Вот бедняга… Аня видела его?

— Нет. Но я сказал, что она стала моей женой.

— Да, Феликс Васильевич, доля выпала ему тяжелая. Лицо все такое же?

— Да. Жаль Максима, был бы отличным командиром корабля.

— Кто знает… Ох, смотрите там на границе, а то как бы худо не было. И вам и, разумеется, мне.

— Вас понял, будем стараться…

Громову вновь вспомнился вчерашний разговор с Егоровым. Почему тот ополчился против Светы? Отец у нее рабочий-путиловец, мать тоже из трудовой семьи. Света окончила педагогический институт… Что ему надо? Нет, Громов его решительно не понимал. А может — это проделки его жены? Напустилась на него, попробуй сохрани равновесие. И все же Громов был спокоен, потому что считал себя правым. А если потребуется, то свою правоту он может доказать у адмирала. Вот поедет в Москву на совещание и доложит. Но тут же отверг эту мысль — на Егорова он никогда еще не жаловался. Стоит ли таить обиду? Просто погорячился каперанг.

В кабинет без стука вошел дежурный. Выпалил одним махом:

— «Рыбаки» появились, товарищ капитан первого ранга! Только сейчас доложил командир «Алмаза». Что прикажете?

— Пока держите с кораблем связь и обо всем, что будет в дозоре, докладывайте мне.

— Есть!.. — отчеканил дежурный. Он повернулся, хотел было уйти, но у двери остановился. — А как быть командиру «Беркута»? Может, есть смысл отправить корабль в район островов? Возможно, Маркову потребуется помощь.

Громов едва не чертыхнулся.

— Он что, просил вас об этом?

— Нет, но надо принять все меры предосторожности…

— Пока «Беркут» не трогать, — прервал его комбриг. — Если что, я вам скажу…

Громов в душе был рад за Маркова. Все-таки есть у него что-то свое, уж если в дозоре, то дело свое знает. Правда, срыв с лодкой… Но если честно, то обстановка была сложной, и даже опытный командир вполне мог ошибиться. Да, всем хорош Марков, вот только порой самонадеян. Но случай с лодкой ему пошел впрок, и вряд ли теперь допустит промашку. Громов выглянул в окно, за которым гудело, стонало хмурое и темное море. Где-то далеко впереди, у скалы, что высилась над бухтой, проплыл зеленый огонек — рыболовецкое судно выходило из бухты на промысел. И все же — как там, у Маркова?

— Дежурный! — позвал Громов, чуть приоткрыв дверь своего кабинета. — Вызовите ко мне командира «Беркута».

Капитан 2-го ранга прибыл тотчас. Он стоял перед комбригом высокий, стройный, в черных глазах настороженность.

— Появились «рыбаки», — сказал Громов. — Будьте готовы к выходу в море.

Командир «Беркута» усмехнулся:

— Идти на помощь Маркову?

— Там видно будет, — хмуро отозвался комбриг.

— Игорь Андреевич человек весьма обидчивый, еще подумает, что вы решили мною подстраховать его.

— Вы думаете?

— Уверен, — худощавое лицо капитана 2-го ранга стало строгим, непроницаемым. — Я бы тоже не принял чью-либо помощь. Да, не принял бы. И, пожалуйста, не смейтесь. Я говорю об этом честно, как на духу. Служба для меня не самоцель, а часть моей жизни, причем часть большая, а коль так, кому, позвольте спросить, охота тащиться в шкентеле? У каждого, Феликс Васильевич, есть чувство гордости. Если что плохо делаю — наказывайте, учите, но чтоб на буксир меня взять… Нет, такое не позволю, лучше тогда совсем на берег… Море, оно венец делу… Помните, как в бытность помощником на «Беркуте» я преследовал иностранное судно? У острова Северный оно выбросило трал. Честно признаться, я тогда перетрусил — а вдруг корабль наскочит на подводные камни? В ту ночь море ходуном ходило, шхуна бежала к скалам, а я гнался следом. Потом она резко свернула в узкость, где двум кораблям и не развернуться. А тут еще ветер взбесился. И все же я рванулся следом за «рыбаками», как всадник на лошади. Ох и перетрусил тогда! Но остался доволен.

— Собой доволен? — грустно усмехнулся Громов.

Командир «Беркута» густо покраснел.

— Если честно — да, собой. — И после паузы не без чувства собственного достоинства продолжал: — Я не стану уверять вас в том, что не могу жить без корабля. Но если уйду с морской границы, то счастья мне в жизни не будет. Помните, как лет пять тому назад, будучи в дозоре, «Беркут» обнаружил шхуну, которая рыбачила в наших водах? Командир был в отпуске, и я управлял кораблем. Когда мы выбирали сеть, боцман свалился за борт, а шхуна успела уйти в нейтральные воды. Мне крепко тогда досталось, боялся, что снимут с должности помощника и назначат с понижением. Но что сделаешь — если виноват? А потом вдруг начальник штаба бригады предложил перевести меня на берег. Вот этого я страшно испугался.