След солдата - [25]
Действительно, почему спокойствие долины Кхесань сейчас так напоминает тогдашнее Дьенбьенфу? Значит, они похожи - тишина после бури и затишье перед бурей? Где теперь тот парнишка-связной, у которого получались лучшие в батальоне крупорушки? А что стало с другими бойцами? Где они сражаются сегодня? Кинь по собственному опыту знал, что самые спокойные дни выдаются накануне перемен, перед новыми боями. Он подумал, что вот уже более двадцати лет его народ ведет героическую славную борьбу, в которую включился каждый человек.
Перед Кинем вставали картины отгремевших сражений, и он попытался представить себе предстоящий бой. «Как-то сейчас жена?» - невольно подумал он. В этот раз, уходя на боевое задание, Кинь не успел заскочить домой. Перед ним всплыло спокойное лицо жены. Сколько раз она провожала его! Теперь на фронте были оба - отец и сын.
– Так и есть, они продолжают укреплять оборону! - заметил вслух Кинь, продолжая наблюдать в бинокль за кружившимся в небе С-130. Белые фигурки американских солдат в Таконе устремились к только что сброшенным с самолета моткам колючей проволоки.
– Вы обратили внимание на пепельно-серые круглые, вращающиеся пластинки наверху?
– Радарная установка?
– Да! Вы ведь принимали участие в операции при Дьенбьенфу?
– Ну тогда у тэев{19} не было столько техники, сколько сейчас у этих!…
Нян одну за другой показывал Киню цели на всю глубину обороны противника, а затем стал знакомить с общим расположением оборонительных укреплений. Воспользовавшись тем, что оба командира заняты, Лыонг позвал появившегося в этот момент Кхюэ в блиндаж к радистам.
Кхюэ не сразу освоился с царившей в блиндаже темнотой. Поздоровавшись с работавшими в углу связистами, Кхюэ с горечью в голосе проговорил, обращаясь к Лыонгу:
– Я больше не в вашей роте! Когда вышли на марш, поступило распоряжение из штаба…
– Знаю, знаю… - несколько флегматично ответил Лыонг.
– Может, вы лично поговорите с Кинем? - с надеждой в голосе предложил Кхюэ.
– Ну кто так делает? Мы с Кинем давно знаем друг друга. Раз он тебя взял… Да и в кадрах давно уже об этом речь шла. Ничего, оставайся с ним. Ты вот что запомни: он всегда в самое пекло лезет, даже когда в этом нет никакой необходимости. Так что даже хорошо, что в эти дни при нем будет такой опытный и расторопный парень как ты. - Лыонг отошел к рации, продиктовал информацию для дивизии и снова вернулся к Кхюэ. - Как твоя поездка к родным? Удалось хоть немного дом подправить?
– Подправлять-то нечего, - устало ответил Кхюэ. - Бомба попала в пристройку, и от дома ничего не осталось. Когда я вернулся, уже и руины разобрали.
– Маме получше стало?
– Она умерла…
– Умерла?!
– Живот во многих местах был поражен осколками, так что ничего нельзя было поделать…
– Сестра уже знает? - после долгого молчания спросил Лыонг.
– Я догадался, что вы не успели ее повидать. Когда мы проходили через пункт «Б-34», я оставил для нее письмо. Подруги передадут в школу медсестер. Написал, что мама и братишка погибли.
– Может, лучше было бы не писать?…
– Сначала я тоже так думал, но потом решил, что она человек взрослый. Рано или поздно, но все равно ей придется сообщить. Она, конечно, все глаза выплачет, но, может, учеба сейчас ей будет поддержкой? Она у меня такая старательная!…
И Кхюэ во второй раз после возвращения пришлось рассказать свою печальную историю. Впервые он поделился с Кинем как-то вечером, когда они уже улеглись спать. Больше никому из своих самых закадычных дружков-разведчиков, даже каптенармусу Дао, с которым он был очень близок, Кхюэ не хотелось рассказывать о том, что он видел дома.
Когда он приехал, все было кончено: на месте дома зияла воронка, а на кладбище появились две свежие могилки - матери и братишки. Отец совсем ослаб, вдобавок у него страшно распухли суставы, и он целые дни сидел, беспомощный, в окружении трех оставшихся маленьких детей. За пять дней, проведенных дома, Кхюэ ни часу не оставался без дела. Из соломы, глины и всяких остатков, которые натащили соседи, ему удалось соорудить небольшую хибарку; он разделил ее на три клетушки. На пятый день он подправил могилы, а затем вместе с парнями и девушками из ополчения вычистил и собрал три новенькие, только что присланные из уезда винтовки. Вечером он вскинул на плечо свой вещмешок и на прощание погладил по голове малышей. Его вышло провожать все село. Он обогнул зиявшую глубокую воронку и направился к железнодорожной станции. Тихая, безмолвная фигура отца поджидала Кхюэ на краю поля. «Иди, сынок, отомсти за мать и братишку, - прерывающимся слабым голосом сказал отец. - О нас не тужи, односельчане помогут мне поднять маленьких». Впервые за всю самостоятельную жизнь Кхюэ получал напутствие от отца. Слабый, болезненный и тихий человек, отец никогда не поднимал на детей руку, никогда не повышал голоса и единственную свою опору видел в жене. Немало повидавшее, огрубевшее сердце Кхюэ дрогнуло. Налетевший с поля ветер поднял пыль над гудевшими от приближавшегося поезда рельсами. Вдали уже показался окутанный клубами пара паровоз. Полу коричневой отцовской рубахи трепал ветер, в кармане у отца позвякивали табакерка и зажигалка. Кхюэ наскоро простился с отцом, рукавом гимнастерки смахнул непрошеные слезы и бросился к станции…
Эти романы, написанные один в 1955, другой в 1977 г., объединяет тема борьбы вьетнамского народа против иноземных захватчиков. Оба произведения отличает не просто показ народного героизма и самопожертвования, но и глубокое проникновение в судьбы людей, их сложные, меняющиеся в годину испытаний характеры.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.