След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян - [104]
– На одном кнорре фураж для лошадей, – объяснил сотник Оскол, на другой, как видишь, пропитание для людей, на двух оставшихся – бочки с земляной смолой и хворост. К пожару мы приготовились заранее.
– Сколько всего лодок?
– Сорок вместе с кноррами.
– А людей?
– Две тысячи, и еще три сотни.
– Еще и моя сотня подошла. Вон они, у причала стоят.
– Да. Место для нее приготовлено. Поплывут вместе с тобой и со мной. Значит, всего будет две тысячи и четыре сотни воев. Сейчас наша лодья подойдет к соседнему причалу. Нас уже увидели, и спускают за борт весла. Кстати, твои дружинники грести смогут?
– Думаю, что смогут. А что, других гребцов нет?
– Хотя наша лодья и большая, количество людей она может взять тоже ограниченное. Нужно или воев на весла сажать, или разделять их по полусотням, и отправлять на другие лодки, а вместо них брать простых гребцов. Но простые гребцы у нас тоже вои…
– А людей побольше взять невозможно? В тесноте, говорят, не в обиде…
– Тогда придется свиней выгрузить. Или корм для них выбросить.
– Каких свиней?
– Живых. Которых в клетках везем. И мешки с кормом на клетках.
– Зачем везем?
– А чем будем людей кормить в пути? Мясо протухнет. Приходится живых свиней загружать, и в море забивать. Есть, конечно, и бочки с солониной, и соленая рыба, но одна и та же еда надоедает. Я раз был в долгом плавании, когда одной солониной и селедкой кормились. Под конец, как и все, считал уже, что лучше голодным остаться, чем снова солонину есть.
– Понял суть ограничений. Научатся, значит, мои вои и грести, если нужно. Да и путь нам лежит недалекий. Мозоли натрут, а сорвать их не успеют. Да у них у всех руки мечами и копьями натружены. На таких руках мозоли редко бывают. Мужчины крепкие и сильные.
Проверить силу рук воев удалось сразу же. Восемь носильщиков принесли на носилках сундук. Прямо на причал доставили. Но у самого сундука было только четывре ручки. Вышли четверо гребцов, взялись за ручки, сняли сундук с носилок, но долго переводили дыхание перед тем, как занести его в лодку. Сундук был большой и чрезвычайно тяжелый.
Дражко сделал знак своим воям. Вышли четверо, причем, не самых крупных внешне. Приноровились, подняли, и занесли. Сотник Оскол показал, куда сундук поставить. Князь- воевода сразу выделил четырех воев в охрану княжеской казны.
Спор между сотником и князем-воеводой случился только по поводу стрельцов. Дражко, как привык делать на суше, хотел всех стрельцов собрать в несколько ударных стрелецких лодок, а Оскол стоял на том, что на простых лодках хватит и по десятку стрельцов. Викинги привыкли воевать так. В итоге, когда вместе посчитали количество верховых копейщиков, пехотинцев и стрельцов, оказалось, что стрельцов хватает и по десять человек на каждую лодку поместить, и все равно придется полностью отдать им пять лодок из сорока. Причем, Дражко настоял на том, чтобы стрельцам были выделены самые быстроходные лодьи. Каждая сторона осталась довольна…
Загрузка судов продолжалась, и скоро была завершена.
– В ночь выплываем? – спросил князь-воевода.
Оскол плечами пожал.
– В море, княже, что день, что ночь – все одно. Звезды всегда те же самые. Они путь покажут без ошибки.
Тем не менее, бухту покинули еще на свету. Князь-воевода Дражко сначала чувствовал себя неуверенно на ногах из-за болтанки весеннего беспокойного моря, и потому долго не покидал трюма. Тем более, в ночное время. Но, проснувшись, как обычно, рано, все же поднялся на палубу лодьи, и принялся ходить взад- вперед по корме, привыкая держаться на поверхности, которая постоянно норовит или просто наклониться, или же вообще сбросить тебя на бок. И сам ощутил, что скоро уже начал стоять и ходить уверенно, только ноги при движении расставлял шире обычного. Так было легче…
Дражко плохо знал географию морского побережья, хотя и достаточно хорошо ориентировался на суше. В этом ничего удивительного не было, потому что те самые прославленные викинги-кормчие, прекрасно знающие все порты Европы, порой понятия не имели, какому королевству или княжеству принадлежит только что разграбленный и сожженный город. Князь-воевода вообще считал, что он должен будет высадиться в Обенро, а дальше идти пешком, куда поведут его проводники, хорошо знающие местность. О наличии трех таких проводников из народа нордальбингов, переселившихся на Руян, заранее позаботился боярин Пламен, и сообщил об этом князю-воеводе. Но в разговоре с сотником Осколом, когда стал об этих самых проводниках-нордальбингах спрашивать, Дражко нечаянно для себя услышал новость. После того, как будет сожжен свейско-норвежский флот, и воинам будет отдан на откупление, согласно обычаям, на три дня город, стоящий, по сути дела, без защиты, потому что он не имеет стены со стороны моря. Да и защищать его некому. Городскую стражу можно рассматривать только, как средство для поимки мелких уличных воришек, но не больше Но руянские суда останутся на месте, и будут ждать, когда войско снова погрузится. Изначальный план разрабатывала под себя Ведана. Она планировала сразу, после разграбления Обенро возвратиться в Аркону, но теперь сам Вандал внес в этот план коррективы. Оказывается, Хедебю стоит в нескольких часах морского пути от Обенро, и суда готовы обеспечить князю-воеводе вместе с войсками доставку туда. Не в сам город, но хотя бы до входа в фьорд Шлей. Там, на входе в длинный и узкий фьорд, стоит на мысу поселение нордальбингов. Мирные они или нет, данов поддерживают или против них воюют – не известно. Но, даже если они поддерживают Готфрида, связываться с сильным высадившимся войском руян нордальбинги не захотят, и просто запрутся внутри своих стен, и никому не покажутся на глаза. Согласно слухам, Готфрид в Хедебю, расположенный в самой глубине фьорда, не вошел – занявшие стены бодричи отбили его силами стрельцов, и король встал станом неподалеку, ожидая подкреплений и подвоза осадных орудий, чтобы начать боевые действия против армии князя Годослава, а потом и осаду города. Сам Годослав тоже пока ждет подкрепления от франков и от Дражко, хотя и не предполагает, с какой стороны князь-воевода намерен заявиться. Скорее всего, ждет, что Дражко пройдет через все княжество бодричей, через Вагрию, недавно вошедшую в это княжество, и дальше через земли нордальбингов до самой столицы эделинги. Хотя от Обенро существует прямая и удобная сухопутная дорога на Хедебю, но на той дороги стоят три сильные каменные крепости, перекрывающие проход. Однако, своих гонцов, которые будут посланы из Обенро, в этих крепостях не задержат. А они сообщат и Готфриду, и всему войску об уничтожении флота и сожжении города Обенро. Это должно вызвать панику. А как же – противник в тылах. Противник сжигает их суда и дома! Войско и удар будет ждать с тыла… Гонцы попадут к королю примерно в одно время с появлением князя-воеводы в лагере Годослава. Если раньше, то ненадолго. Но, скорее всего, они будут отправлены только тогда, когда разграбление города завершится, и победители сядут на свои лодки. Чтобы уже все данные королю донести. Выставлять посты для перехвата гонцов князь-воевода не пожелал. Готфрид должен знать, что за спиной у него неспокойно, и должен нервничать. Одна из воюющих сторон в этот момент почувствует воодушевление, вторая может впасть в панику. В это время лучше всего и атаковать данов. Хорошо бы, подоспел вовремя франкский полк под командованием графа Оливье. Тогда появилась бы возможность не просто отогнать Готфрида с позиций перед Хедебю, но и разбить его. Хотя даны тоже понимают, насколько для них важно владение этим городом. Для них это единственная возможная связь с материковой Европой посуху. Может быть, владение городом даже более важно, чем захват того же Руяна, который Готфрид постоянно планировал, но никак не мог предпринять. Все эти размышления не давали князю-воеводе скучать во время плавания.
