След Охотника - [64]

Демоны попытались облизнуться. Глейн, глядя на это скептически, прицелился без спешки и первую пулю пустил в последний целый глаз раненого, и в эту свиную бусинку попал. Демон завыл, ударился лбом о ствол дерева — раз, другой. Оно покачнулось, и перезарядить у Глейн получилось не сразу, удержаться важнее.

— Думаешь ловкий, да? — раздалось из-за спины — погонщик в балахоне уже сидел на ветке за ним, и Глейн поспешно спрыгнул. Здоровый демон поднялся на задние лапы и оторвал передние, как для объятий. Глейн схватился за ветку, ушел в сторону, спрыгнул на мягкую влажную почву и сразу перекатился. Второй демон продолжил подпирать дерево, он был больше не опасен, в первого Глейн направил дуло и выстрелил в переносицу. Тот помотал головой, и по морде скатились алые капли, но демон еще оставался живым. Сверху плавно спустилась женщина в балахоне, оглянулась на поверженного демона.

— Ладно, — согласилась она, — будет толк.

И, как коня, шлепнула раскрытой ладонью второго демона. Тот разогнался, но Глейн успел откатиться в сторону. Пистолет убрал за пояс, на него сейчас не было времени. От второго забега спасся, подтянувшись на ветке, но надолго там не остался: дерево тонкое и от прямого удара сломается. Почти задел лезвием ножа подкравшуюся тень в балахоне, отвлекся на разворачивающегося демона. И сразу следом его самого свалили ударом в основание черепа, и мир словно погрузился в воду, стал слишком быстрым.

Глейн упал на колени, рука с ножом опустилась безвольно. Всего секунда-две этой слабости, но именно в это время на него налетела туша демона, сгребла в охапку и, не сбавляя хода, неуклюже потащила его дальше, придавив руки к телу, и не пошевелиться.

* * *

Слепой демон ориентировался на запах, сбивал углы, но все же тащил Глейна за вторую руку, в то время как еще зрячий тащил за первую. Иногда демоны расходились дальше друг от друга, тогда Глейн боялся, что его разорвут. Его несли через каменные ступени по замку, раскаленному, как печь зимой. Все попытки сопротивляться или бежать подавлялись непреодолимой физической силой. Глейн не понимал только, почему его не убили? Кажется, им пересчитали все ступени, прежде чем втащить в просторный кабинет. За массивным столом, за которым ее почти и не видно, девочка подросток. Вот только глаза у нее были алые, а над ушами два завитых рога. Глейн удивился даже не этому — у окна стояла спокойная Морана, и выглядела она как гостья.

— Это и есть Глейн? — девчонка выбралась из-за стола, обошла его по кругу и нагнулась, чтобы рассмотреть лучше. Охотника уложили животом на пол, щекой прислонили к горячему камню. — Помяли чуток, — глаза, несмотря на цвет, ледяные, оценивающие, совсем не детские. Глейн молча, прикусив изнутри щеку, смотрел на Морану. — Он правда так хорош?

— О, Глейн один из самых талантливых Охотников. Он уже сейчас почти сравнялся с Хеганом, — сладким голосом заверила Морана, рассматривая Охотника так же насмешливо. Вот только она врала, Глейн никогда не мог сравниться с Хеганом, и всегда были Охотники сильнее него. — Только это же расточительство, бросать его сразу к зверю. Он должен увидеть, что ему грозит.

— Да, — согласилась девочка прохладно, Глейн перевел взгляд на нее. — Я Вибек, Охотник. В аду так скучно… Никто не умирает. Поэтому я выбралась на поверхность и устроила тут… Тебе знакомо слово Колизей? Арена? Грешники рассказывали. Когда голодному льву выбрасывают человека. Лев? Видел на картинках? — Глейн молчал, но взгляда не отрывал. Вибек вздохнула. — И чего я тут распинаюсь?.. Сам все увидишь скоро.

Из кабинета его вытащили уже в клетке: невысокая, в ней нельзя было встать, она похожа на большую птичью. Руки за спиной цепью крепились к одному из прутьев. Тащили ее на толстых ветках те же два демона, один из которых так и не прозрел, продолжал ориентироваться по нюху. Клетку несли узкими сырыми коридорами, больше похожими на пещеры, а навстречу попадалась разнообразная нечисть, по виду — слуги. Они радовались так, словно Глейн — диковинная зверушка в клетке. Один из них, внешне похожий на жабу, отложил коробку и увязался за клеткой, морда у него при этом непроницаемая, лишенная эмоций, а глаза навыкате, внимательные, даже не моргали. У Глейна от него мурашки по коже, и он выдохнул с облегчением, когда у лестницы монстр остановился. Глейна вытащили на открытую площадку, на возвышенность, остальное пространство спускалось вниз, ступенями, а в центре небольшая площадка, ровная, засыпанная песком. Прямо как огромная каменная глубокая тарелка, и по краям ее сидели те, кого у Охотников принято считать чудовищами. Вибек появилась справа, в платье, которое ей велико. Она вплотную подошла к клетке, и что-то острое, по ощущениям шило, воткнулось Глейну в лопатку, и он прикусил губу, чтобы не закричать. Не от боли, а от собственной беспомощности.

— Сегодня не так много народу, там мелкая рыбешка. Когда будешь выступать ты, тут будет не протолкнуться.

Снизу крик — кто-то отказывался выходить, уговаривал громко, клял собравшихся.

— О, ты не будешь таким шумным, Охотник. Ты за все время тут не проронил ни слова, — вздохнула Вибек и убрала от Глейна шило, подошла ближе к бортику, чтобы лучше рассмотреть.