Сласти-мордасти. Потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки - [12]
Во время их разрыва (очередного) и в промежутках между своими другими увлечениями Чехов, соскучившийся по любовнице, пишет «Вишневый сад», намекая на тот десерт, который они ели в Ялте, не смея приблизиться друг к другу (оба были со спутниками), но поедая не столько пирожное, сколько глазами друг друга…
После выхода пьесы Авилова успела на секунду войти в вагон поезда, увозившего Чехова из Москвы, и оставить у его закрытого купе коробочку с «Вишневым садом»…
Давайте же и мы испечем это пьянящее любовное лакомство…
Для маринованной вишни
• около 1 кг свежей или замороженной вишни
• коньяк или бренди по вкусу
Для крема
• 800 г сметаны
• 1 стакан сахара
Для теста
• 5 г разрыхлителя
• 200 г сметаны
• 200 г сливочного масла
• 1 стакан сахара
• 500 г пшеничной муки
• 5 г соли
Для начинки и украшения
• маринованная вишня по вкусу
• сахар для посыпки вишни
• хлопья миндаля для украшения (по желанию)
Предварительно свежую или замороженную вишню без косточек нужно замариновать в коньяке. Что не пойдет в торт – то съедим так… Вишню держать в коньяке 1–3 суток.
Сметану для приготовления крема выложить в дуршлаг на марлю и оставить отстаиваться минимум 6 часов.
Для теста разрыхлитель всыпать в сметану. В масло всыпать сахар, влить сметану с разрыхлителем и взбить с помощью миксера. Далее замешать тесто, добавляя хорошо просеянную пшеничную муку с солью.
Разделить тесто на 15 частей, каждый колобок завернуть в пищевую пленку и отправить в холод на 3 часа.
По истечении указанного времени раскатать каждый кусок теста в длинный прямоугольник (примерно 25×10 см) и на его центр длинной полосой от начала прямоугольника до конца выложить вишню, отжатую от коньяка. Посыпать ягоды сахаром, свернуть в трубочки. Прямоугольники должны быть одной длины!
Поместить противень с трубочками в разогретую до 190 °C духовку и выпекать 25 минут.
Для крема густую сметану взбить с сахаром (хотя нежнее будет с сахарной пудрой и ванилью).
Выложить на блюдо 5 трубочек – это нижний ярус. Смазать кремом, далее выложить ряд из 4, потом 3, потом 2 трубочек и верхушку – 1 трубочку. Все промазывать кремом, им же смазать и пирамиду снаружи.
Если у вас есть хлопья миндаля, можно посыпать торт ими. Если нет – и ладно. Подают этот десерт с рюмочкой того самого коньяка, в котором настаивалась вишня, и чашечкой крепко заваренного черного бархатного чая…
Торт «Челита»
Этот одна из немногих счастливых историй любви, которая может стать прекрасным десертом и для вас, дорогие мои, если вы отчаялись, перестали верить в чудо, опустили руки-крылья и решили, что все сласти-мордасти давным-давно миновали.
Речь идет о Клавдии Шульженко и ее любимом супруге – Георгии Епифанове – загадочном Г. Е. Ну и, конечно, о «Челите» – прекрасном домашнем торте, который Георгий Кузьмич придумал вместе со своей мамой, усовершенствовал вместе с Клавдией Ивановной и пек всегда в один и тот же день – 21 июля, в день их знакомства.
А началась история в 1940-м довоенном году, когда Епифанов, выпускник операторского факультета института кинематографии, впервые услышал на грампластинке звонкий девичий голос, исполнявший задорную «Челиту». Помните?
Георгий мог слушать эту пластинку бесконечно. Еще не видя исполнительницы, он уже любил ее. Все тяжелейшие годы войны, которые Шульженко провела в составе полевой концертной бригады практически на передовой, а Епифанов стал кавалером трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны и множества медалей, Георгий как зеницу ока хранил пластинку с веселым, жизнеутверждающим, всепобеждающим голосом любимой.
А после войны, когда Клавдия Ивановна переживала не самые простые времена брака с Коралли, его измену, воспитывала сына, рожденного в этом браке, а потом пыталась выжить и выстоять в схватке с соседями по коммуналке, ненавидевшими и унижающими ее от какой-то мещанской зависти (Коралли уже оставил семью), почти каждый месяц она получала открытки с самыми теплыми пожеланиями и одной и той же подписью «Г.Е.». Даже циник Коралли, уходя от Шульженко, посоветовал ей не выбрасывать «эти безделицы», присланные из разных уголков нашей родины (от Камчатки и Владивостока до Калининграда и Москвы), ибо было в теплых строчках, адресованных Клавдии, что-то такое высокое и чистое, что не хотелось ни трогать, ни пачкать.
Одиннадцать лет приходили эти письма. И только в 1956 году, благодаря вмешательству общих знакомых, Епифанов получил шанс познакомиться с Шульженко лично. Мама его очень волновалась. Она испекла их любимый торт «Челита», выбрала самую красивую сорочку, собрала очень трогательный букет… Епифанов, которому через месяц должно было исполниться тридцать восемь лет, герой-фронтовик, побывавший во многих переделках за свою нелегкую жизнь кинооператора, приедет под балкон дома отдыха, где находилась Шульженко, вместе со своим другом-профессором и его женой, в обнимку с букетом и тортом, но так и не рискнет подойти к Клавдии Ивановне, спрятавшись в тени дерева. Зато выручат друзья… Профессор прокричит под балконом: «Клавдия Ивановна, я люблю вас больше жизни!», а его супруга, ворвавшись в номер Шульженко и уронив торт, скажет: «Клавусь, ну ты что? Там же мы тебе привезли Георгия Епифанова!». «Г.Е.?!» – уточнит Шульженко и тоже спрячется в ванной… И все-таки через неделю, аккурат 21 июля, судьбоносная встреча состоится. Снова будет сладкая «Челита», очень земное, домашнее общение и странный вопрос, который задаст Епифанову Клавдия, когда гости соберутся уезжать: «Георгий, а можно мне с вами? Довезете меня до дома?».
