Сладость греха - [8]

Когда же участники церемонии прибыли в церковь и их пригласили в боковой неф для групповых фотографий, Флорин непроизвольно схватилась за грудь и затянутой в перчатку руке, отчего-то сделалось жарко. Флорин высмотрела его так же безошибочно, как дикая птица отыскивает себе пару среди бесчисленной стаи.

Бенедикт Норденгрен стоял к ней спиной, выделяясь в толпе мужчин пропорциональностью сложения и копною каштановых кудрей. Положив одну руку в карман брюк, бурно жестикулируя другой, он оживленно беседовал с приятелем. Вот он похлопал собеседника по плечу. И при виде этого движения у Флорин потеплело на душе точно от ласкового, щекочущего прикосновения.

Тут подоспел и Джулиан. Однако Флорин не удостоила его даже взглядом. Бенедикт Норденгрен повернулся к жениху, друзья обменялись рукопожатием. Затем Джулиан удалился, а Бен медленно обвел собравшихся взглядом.

Он высмотрел девушку так же уверенно, как и она его. Взгляд серых глаз остановился на ней и далее не двинулся. В груди у Флорин стеснилось, а затем на сердце сделалось до странности легко. Губы Бена приоткрылись, рука медленно, очень медленно, выскользнула из кармана. Он улыбнулся — и в душе Флорин словно взметнулся ослепительно яркий, искрометный фейерверк. О, эта улыбка! Потрясающая, неотразимая улыбка! Силы в ней нисколько не убавилось — сводит с ума, как и прежде!

Бен тотчас же направился к Флорин, решительно проталкиваясь сквозь толпу, извиняясь, ежели задевал даму. Подойдя, он картинно воздел руки.

— Боже, что за красавица!

Одной рукою вцепившись в корзинку, девушка протянула ему вторую. Бен ласково сжал хрупкую кисть ладонями, поднес к губам. Но, обнаружив перчатку, ограничился тем, что поцеловал запястье, чуть выше полоски белого шелка.

Когда Бен выпрямился, щеки девушки ничем не отличались по цвету от гиацинтов в корзинке.

— Благодарю вас, добрый сэр! А вы… — Флорин храбро окинула его взглядом. — Вы просто… ослепительны! — Томный голосок предательски сорвался.

— Боишься? — усмехнулся Бен, поглаживая затянутую в шелк руку. — Да ты вся дрожишь! — Жаркий взгляд словно оживлял ее к жизни, придавал новых сил.

Флорин неохотно отдернула руку.

— Вздор, просто… просто волнуюсь. А тебе разве не страшно?

В светло-серых глазах снова заплясали бесенята.

— Ничуть, — заверил ее Бен, задерживая взгляд на розовых губах.

Девушка смущенно отвернулась, но он так и не отвел глаз — этот неумолимый, всевидящий наблюдатель. В воздухе разливался слабый запах благовоний, свечного воска и сладковатый аромат весенних гиацинтов в ее руках. Не в силах долее выносить эту пытку, Флорин обернулась-таки к собеседнику, хотя рассудок предупреждал об опасности.

Неизвестно почему, но она менее всего ожидала увидеть Бена в черном. Однако теперь этот цвет уже не казался ей унылым и мрачным. Черный галстук-бабочка подчеркивал мощь мускулистой шеи, а под белоснежной рубашкой, казалось, было спрятано тайн не меньше, чем в полутемном доме с привидениями.

— А этот, как его там, видел тебя в этом платье? — с серьезным видом осведомился Бен.

Флорин поморщилась.

— Марк. Его зовут Марк. Нет, пока что не видел.

— Стало быть, еще не приехал. — Бен огляделся было по сторонам, но тут же снова повернулся к собеседнице, словно влекомый неодолимой силой.

— Нет, не приехал. Но к началу церемонии непременно явится. — Флорин нервно завертела в руках корзинку, гадая, здесь ли кассирша из кондитерской. — А эта, как ее там, видела тебя в смокинге?

— Ее зовут Эмили, и, насколько мне известно, она все еще в Ванкувере. А даже если бы и вернулась, то все равно не смогла бы на меня полюбоваться. Мы не живем вместе, если ты об этом. У меня собственный дом в Каунсил-Блафсе, я там хозяйничаю вместе с братьями.

В груди ее снова поднялась жаркая волна, щеки вспыхнули огнем.

— Я не об этом спрашивала.

— Верю. Но ответ ты все-таки получила. — Бен воинственно расправил плечи. Он явно вынуждал собеседницу поднять взгляд, но Флорин упрямо смотрела на корзинку с гиацинтами. — Ты скажешь мне или нет? — тихо потребовал он. Она с удивлением взглянула на него.

— Что ты хочешь узнать?

— Живете ли вы вместе. Ну, ты и этот Марк.

— Сдается мне, что это не твое дело! — Но тогда почему сердце ее беспомощно трепещет, точно раненая пташка?

— Ты абсолютно права. И все-таки я повторю вопрос.

Флорин уже собралась солгать, — для того только, чтобы поставить нахала на место, — но сил недостало.

— Нет, мы живем раздельно. Марк — в роскошном доме, где мы поселимся после свадьбы, а я — в своем коттеджике в пригороде.

Бен заметно расслабился, облегченно вздохнул. Или это ее воображение разыгралось?

— Сюда, все сюда для групповой съемки!

Флорин мысленно возблагодарила судьбу.

Оклик фотографа развеял напряженность, что со вчерашнего дня владела ею и, кажется, Бенедиктом Норденгреном тоже.

Задержавшись у двойных дверей, Бен окунул пальцы в святую воду и перекрестился — так же, как и она, — но руку спутнице не предложил. Вот так по-деловому молодые люди прошли к назначенному месту, и пытка началась.

— Встаньте здесь… Нет, не так… Правее… Левее… Задержите дыхание… Подбородок выше… Спину прямее… А теперь отойдите: надо снять жениха и невесту крупным планом.