— Хорошо. Так ты наденешь тот же коричневый костюм завтра?
— Нет, наверное, джинсы, раз уж ты все равно видел меня. А что ты делал в Гонконге?
Они немного поговорили о его незапланированном путешествии в Китай и Камбоджу, а потом Келси пошла в кухню за тарелками для второго, а Люк решил посмотреть картину, висевшую на стене.
— Кто это рисовал? — поинтересовался он, как только Келси вернулась в столовую.
— Я.
— Ты?
— Обед стынет, Люк.
— Недавно?
— Полгода назад.
Все больше и больше Люк убеждался в существовании загадочного мужа.
— У тебя есть еще?
— Несколько. О, смотри-ка, спаржа. Обожаю ее. И рис выглядит замечательно.
Кларисс и Линдсей никогда не ели с таким аппетитом, заключил Люк, наблюдая, с каким удовольствием Келси доедает мусс.
— Чудесный обед. Бистро открылось прошлым летом, и я еще не успела зайти туда. Спасибо тебе, Люк.
— Не за что. Можно посмотреть остальные твои картины?
— Еще три висят в гостиной. Я пока принесу кофе.
Люк пробрался к стене, перешагивая через мячи и клюшки, и изучил другие полотна. Несомненно, Келси обладала талантом.
Позабыв о том, что на полу лежат вещи, Люк наткнулся на кучу учебников. Они были подписаны неаккуратным мужским почерком: Дуэйн Норд.
Муж Келси.
Люк прошел в кухню.
— Что с мужем?
— Мужем? — Келси удивленно уставилась на него. — Чьим мужем?
— Твоим. Хозяином футбольной формы.
— У меня нет, и никогда не было мужа, — рассмеялась Келси. — Как и жениха или постоянного любовника.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— Тогда парень, чьи учебники лежат в гостиной, не может оказаться твоим сыном.
— О, ты хорошо считаешь. Наверное, удобная привычка.
— Ты должна как-то развивать свой талант художника. Чего ты ждешь? — сменил тему Люк. — Не понимаю, почему ты занималась уборкой домов для обеспеченных людей, когда у тебя такой дар.
— Не знаю, почему тебе так понравились мои картины. Ничего особенного. Кофе готов. Можем выпить здесь или вернуться в столовую.
— Что у тебя за жизнь, Келси? Чьи это форма и учебники?
Люк только что угостил ее чудесным обедом. У Келси не было причин скрывать от него правду.
— Моего брата Дуэйна. Он на первом курсе медицинской школы. Двадцать один год.
— Я даже не подумал, что у тебя может быть брат.
— Не один. Глену двадцать, он изучает компьютерные технологии; хоккейная форма — его. Кирку восемнадцать, недавно он поступил в колледж, специализирующийся на лесоводстве. Свои спортивные принадлежности он забрал с собой. — Келси взглянула на Люка. Тот был удивлен. — Я вырастила их. Я — эксперт по подростковой психологии и бургерам. Как видишь, у меня не было времени посещать художественную школу. Мне нужно было кормить семью.
— Они все жили с тобой?
— Конечно. Я как раз начала приводить в порядок комнату Кирка, когда ты предложил мне работу. Пять непарных носков под кроватью, обгрызенные куски пиццы и шесть журналов «Плейбой». Я старалась, чтобы они росли цивилизованными людьми, но тщетно. И вот они уехали.
Самое странное, что Келси скучала по братьям, хотя и считала дни до того момента, когда станет свободной.
— А родители?
— Погибли при крушении поезда, когда мне было восемнадцать. У нас нет больше родственников. Так что воспитание мальчишек легло на мои плечи.
— А это родительский дом?
— Ну вот, теперь ты знаешь, что мои картины висят на моих собственных стенах.
— Ты пожертвовала десятью годами жизни ради братьев?
— Я не жертвовала! Хотя… разве у меня был выбор?
— И много. Ты могла бы просто уехать.
— Мы только что потеряли обоих родителей. Я не смогла бы простить себе, если бы бросила братьев.
— Но как вышло, что все трое уже покинули стены этого дома, а ты все еще здесь?
— Мне нужно время. Кирк уехал только на прошлой неделе. Первый шаг — это привести дом в порядок. Потом я продам его.
— А потом?
— Поступлю в школу искусств. Денег за дом и тех, что заплатишь ты, должно хватить на первый год.
— Мое предложение удвоить плату все еще в силе.
— Мне не нужна благотворительность.
— Считай это поддержкой новой талантливой художницы. Кстати, нашла что-нибудь в коробках, которые привезла сюда?
— Да, совсем забыла! — Келси хлопнула себя по лбу. — Конверт с фотографиями. Что с ним делать?
Внутри у Люка что-то заныло. У него сохранился всего один снимок матери. Келси тем временем принесла выцветший конверт и протянула ему. Конверт был вскрыт.
— Мне пришлось взглянуть, чтобы понять, что там, — пояснила девушка.
Люку не понравилось, что Келси первой увидела фотографии. Он не удержался и вынул один снимок. Милая маленькая девочка стояла под цветущей яблоней и смеялась, прижимая книжку к груди. Его мама. Розмари Гриффин.
Келси занялась сервировкой кофе. Тишина начинала тяготить ее. Девушка подвинула Люку сливки, наблюдая, как он убирает фото обратно в конверт.
— Мне нужно идти.
— А как же кофе?
— Попью где-нибудь по дороге, если не возражаешь. Я должен вернуться домой и разобрать еще пару коробок.
— Люк… — осторожно заговорила Келси. — Я бы хотела знать, почему это так важно для тебя. Зачем ты платишь мне такие деньги за то, чтобы я нашла информацию о твоей матери?
— Тебе не обязательно знать причины! — рявкнул он, сжимая конверт в руке. — Просто ищи все, что с ней связано, и держи язык за зубами!
