Сладкая парочка - [2]

Юля неловко стянула платье. Тогда не шили купальников на таких худышек. Она собиралась плескаться в трусах и голубой майке без рукавов, через нее проступали остренькие, как лисьи мордочки, едва народившиеся груди.

Вжикнула, как натачиваемый нож, молния на синих джинсах. Юле стыдно и сладко было смотреть на член Олега Григорьевича, обтянутый трикотажем плавок. Ясно, что он заметил этот взгляд.

- Плавать умеешь? — спросил Олег Григорьевич, когда они уже вошли в теплую воду. — Хочешь научу?

- Хочу.

Он еще спрашивает! Да ей все от него хочется.

Он ловко подложил руки ей под грудь, Юля блаженно заплескала ногами, как рыбка хвостом.

Потом, на берегу, Олег Григорьевич, еще пару часов назад незнакомый Юле человек, распустил ее намокшие косы, бережно промокнул полотенцем плечи. Юля вспомнила, как грубо хапала ее мать, чтобы после мытья докрасна растереть спину.

Олег Григорьевич примостил этюдник, усадил Юлю на раму велосипеда. Она сладко ежилась, ощущая его сзади. Он не смолил, как другие, вонючие папиросы, свежо и приятно пахли его губы. У нее закружилась голова и потемнело в глазах, когда они прошептали в ее влажное ухо:

- Говори мне «ты», называй просто Олег. Идет?

Их встречи на пустынном берегу Клязьмы стали постоянными. С замиранием сердца Юля ждала полудня, когда Олег заканчивал работу. Она неслась к нему. К влюбленным приблудился ничейный пес по кличке Жук, черный, кудлатый, с белой полосой вокруг морды. Он носился по траве, а Олег кормил собаку булкой с колбасой.

- Возьми Жука в Ленинград, у тебя же машина, — просила Юля. — Возьми Жука…

Она нараспев повторяла это, потому что понимала, это невозможно попроситься: «Возьми меня! Возьми! Я буду тебе дочкой, а когда подрасту — женой».

- Мне сказали, когда все разъедутся, его пристрелят. Здесь же никого не будет.

- Обещаю тебе, возьму. У меня в Питере большая мастерская. Не пропадет наш друг.

Они полулежали, зарывшись в высокую траву. Он целовал ее глаза, волосы.

Однажды Олег разрешил ей зайти в мастерскую, где он уединенно жил. Юлю поразила одна картина. Голая женщина лежала, раздвинув ноги; бросалось в глаза хорошо прорисованное розовое влагалище, едва прикрытое рыжими кудряшками.

…Юля теперь не могла спать по ночам. В душной норе, еще более тесной, чем их пятнадцатиметровка в Москве, она ворочалась подле храпящей бабки и думала об Олеге. Все ее тело было одним сладким, набухшим желанием.

…Как–то через две недели Олег предложил покатать ее на своей машине по местным просторам.

В этот день было пасмурно. Юля ждала его за пансионатом на пыльном проселке. Ехали на малиновом «жигульке», вместе с гавкающим псом на заднем сиденье.

…Счастье их длилось. Они лежали у самой воды. Он снял с нее все, он осыпал ее поцелуями, он лизал ее маленький влажный клитор. Юля испытывала жуткое удовольствие, впервые она узнала, что такое оргазм.

Олег обнажил свой готовый разорваться член.

- Возьми его губками, — проговорил он спекшимися от любовного жара губами.

Юля только прикоснулась к чудесному стволу с синими веточками сосудов, едва сделала несколько движений губами, как горячая терпкая река пролилась ей в рот. И она, боясь захлебнуться, отпрянула, слизывая с подбородка белые капли…

«Так вот как это бывает…» — со сладким ужасом подумала она.

- Поехали домой, — сбрасывая оцепенение, наконец сказал Олег. — Похоже, мы заигрались…

…Ночью Юля не находила себе места, металась на кровати. Не могла она оставаться подле дрыхнувшей бабки, никак не могла!

Полная луна распирала окно. Луна казалась огромной багровой дырой, гигантским отверстием в неведомый, влекущий мир.

Юля натянула сарафан и на цыпочках вышла за дверь. Как кошка, прижимаясь к стенам, она пересекла пансионат. Вот и флигелек Олега — на самом краю, дальше начинался забор.

В домике было темно. Юля сиганула в открытое окно. Уже через минуту она была на топчане, где, накрывшись с головой от комаров, спал Олег. Она сдернула простыню, прижалась к нему.

- Ну что ты, девочка моя, — пробормотал он сквозь сон. — Разве можно так пугать? Нас засекут… Поднимется шум… Ты вообще соображаешь, что делаешь?

- Соображаю. Никто ничего не узнает.

…Юля жадно приложилась к его члену, который просыпался быстрее, чем хозяин.

- Еще хочу… ну еще… — шептала она, и ее худенькое тело била судорога. — Не убирай!

Олег через какое–то время сильным порывистым движением повернул ее тело спиной к себе.

Сладкая боль пронзила ее анус. И тут же в нее хлынула горячая река. И она тоже ответила мужчине оргазмом…

Ее вернул к реальности голос Олега:

- А теперь иди, слышишь? Тебя хватятся.

Юля послушно поднялась с топчана. Как ей не хотелось уходить!

…Наутро лил дождь. Юля слышала, как ушла бабушка, а ей так хотелось еще поваляться.

Встала она около полудня. Дождь, видно, зарядил на весь день. Олег конечно, рисовать не пошел, он должен был остаться дома.

Но домик оказался заперт, и машины не было. Может, поехал за чем–то на станцию?

Но выяснилось, что Олег уехал с концами. В Питер. Даже двух дней не дожил.

«Я никогда его больше не увижу! — рыдала Юля. — Никогда!»

Она металась возле домика под проливным дождем вместе с мокрым Жуком, которого осенью обещали пристрелить…