— Доброе утро, Пенни! — окликнула ее Эмма.
Пенелопа круто повернулась, прижав руку к сердцу и испуганно глядя на нее. Схватив бумаги, она устремилась к двери, как испуганный кролик. Эмма покачала головой. Бедняга! Любая нормальная женщина превратится в комок нервов, если будет работать в тесном контакте с Ракелью, подумала она.
Подойдя к ксероксу, Эмма подняла крышку и увидела оставленный Пенелопой лист бумаги. Она повернулась к двери, но Пенелопа давно исчезла.
Прежде чем выбросить листок, Эмма решила взглянуть, не содержится ли в нем что-либо важное. Скользнув взглядом по первым строчкам, она ахнула:
— О господи!
Это было сообщение от адвокатов Ракели. Компании предъявили иск о возмещении ущерба. На огромную сумму. Уже несколько недель ходили слухи о назревающих неприятностях, и теперь Эмма поняла почему.
Рвение Ракели и ее преданность делу переходили крайность. Она питала страсть к «особым заданиям». Для того чтобы заполучить заказ, она заставляла своих рабочих пчел любыми средствами выведывать о перспективных клиентах все, что можно. В большинстве случаев это приносило плоды. Кили, талантливый графический дизайнер, нашла себе жениха, выполняя именно такое «особое задание».
Но затем произошла серьезная осечка. Ракель вела закулисную борьбу за создание персонального сайта некоего магната. Она послала по его следу одну из своих ищеек, и та копнула слишком глубоко: оказалось, что у магната есть любовница. Разгневанная супруга подала на развод, и теперь магнат предъявил иск на крупную сумму. Ракель оказалась в гуще скандала.
— О боже! — прошептала Эмма.
Слухи, зловещее замечание Ракели об отзыве, дурные предчувствия Талии — все оказалось правдой.
Чувствуя, что ей надо сесть и подумать, Эмма положила листок в папку и поспешила в свой офис. Она швырнула полупустой стаканчик в ближайшую урну, сунула в рот мятную карамельку и завернула за угол.
— Эмма, подожди! — окликнула ее секретарша Кристал. Потрясая рыжими кудряшками и пышным бюстом, она засеменила рядом с Эммой, растягивая красные губы в улыбку. — К тебе пришли. Я провела его в твой офис. Хотя ты могла бы сделать одолжение одинокой девушке и прийти позже. — Кристал в восторге облобызала кончики пальцев. — Он великолепен!
Поглощенная мыслями о судебных исках, угрозах и панике, Эмма ошеломленно смотрела на Кристал, не понимая причины ее восторга. И затем услышала знакомый низкий голос, который звучал в ее ушах весь день, отвлекая от работы.
— Да неужто это малышка Эмма Рэдфилд!
Эмма подняла глаза. Перед ней предстало божественное видение ростом метр восемьдесят в поношенной кожаной куртке и джинсах.
— Хэрри!
— Входи же, красотка, входи!
Ей не нужно было повторять дважды. Швырнув папку на ближайший стул, она бросилась в распростертые объятия Хэрри, ухватилась за старую коричневую куртку и прижалась щекой к мягкому воротнику, вдыхая до боли знакомый запах свежести, солнца и чего-то еще, присущего одному лишь Хэрри.
— Ты приехал раньше! — воскликнула она, сияя от радости.
Положив руки ей на плечи, Хэрри сказал:
— Ты изменилась.
Он вертел Эмму так и сяк, приложил к уху ее руку, чтобы прослушать пульс, и слегка встряхнул, словно пытаясь определить произошедшую в ней перемену.
Волосы, которые падали мне на спину, исчезли. Теперь у меня короткая стрижка. На смену джинсам и футболке пришел черный костюм, который сидит на мне как влитой. Малышки Эммы Рэдфилд больше нет.
— Нет, — признался Хэрри, — должно быть, мне померещилось.
Эмма увидела, что он слегка нахмурил брови. Как бы Хэрри ни воспринял перемену, он заметил ее.
— Ну, как поживаешь? — спросила она с улыбкой. — Я не была уверена, что ты приедешь в этом году, ведь теперь ты большая шишка.
— А-а, ерунда! — откликнулся Хэрри. — Ты меня знаешь. Я любезный, снисходительный, благодушный. Всегда готов пожертвовать своим драгоценным временем.
— Но не смог пожертвовать им ради моего дня рождения.
Хэрри поморщился. Черт!
— Я пытался, крошка. Поверь. Но… обстоятельства помешали мне. Однако теперь я здесь, потому что предпочел провести все свободное время с тобой.
— Вместо того, чтобы…
— …нежиться на пляже в Акапулько и знакомиться с тамошними девушками.
— О-о! Ну и тяжелая у тебя жизнь!
— Да уж, — улыбнулся Хэрри, но Эмма знала, что это правда. Ему еще нет тридцати, однако он создал «Хэролдз хаус» — современное чудо, шедевр, — набрав сильную, энергичную команду единомышленников. — Если бы ты знала, как сильно я скучал по тебе, малышка! — сказал Хэрри, глядя ей в глаза.
— Я тоже, Хэрри. — У Эммы перехватило дыхание.
Хэрри с глухим ворчанием схватил ее в медвежьи объятия и оторвал от пола, как будто она была куклой, а не специалистом по цифровой анимации ростом метр шестьдесят два, и не любила, как многие девушки, ежедневно съедать булочку с шоколадной глазурью.
Эмма с удовольствием закружилась в воздухе, но, зацепив ногой кресло, с грохотом опрокинула его.
Дверь открылась.
— Что, интересно, здесь происходит? — осведомилась Кили, лукаво поглядывая на них.
Эмма едва не рассмеялась. Кили находилась на седьмом месяце беременности, которая явилась для нее настоящим чудом. У нее была привычка засовывать ручку за ухо, и сейчас в ее прическе красовалось несколько ручек, придававших ей сходство с ходячим магазином канцелярских принадлежностей. Она стояла, положив руки на слегка округлившийся живот.
