Слабое место жесткого диска - [25]

Катька хмыкнула. Маша улыбнулась и продолжила невозмутимо нарезать капусту мелкой стружкой.

– Ты бы умылся, герой, – посоветовала Катечка, – а то выглядишь, как Наполеон после Аустерлица.

– Не знал, что вы такие образованные, – беззлобно ответил я, – думал, только Кама сутру читаете. И тому подобное.

– Ну, здрасьте, – возразила Катя, подливая в салат майонеза и начиная перемешивать до полной кондиции. – Я, между прочим, исторический факультет окончила. А Маша – так вообще уникум: два высших образования, оба с красным дипломом.

– Н-да, – удивленно покачал я головой. – Так вот почему вы Кушу Дюдюшина чуть ли не на полную громкость врубили.

– Прикольная передача, – заметила Ирина, отрываясь от плиты. – Очень много афоризмов. Прямо бери книгу и записывай за ведущим.

– Я пошел умываться.

За столом сидели тоже неспокойно – веселились по полной программе. Поданный чай оказался с солью, и проказливые девчонки сменили его на кофе, которое бодрит и будит окончательно.

Мне постоянно казалось, что я сплю и что вся эта идиллия сейчас кончится – войдет в комнату какой-нибудь терминатор, что-нибудь взорвет, и я проснусь, а по телефону будет звонить Мадам Наташа и требовать доставить ей ее пропавших сучек.

Мне почему-то казалось, что никогда раньше я не испытывал такого умиротворения и такой расслабленности.

Вчерашний секс сказывался на сегодняшнем настроении и поведении.

Но, честно говоря, мое состояние было преступной халатностью, если не сказать больше – халатной преступностью. Кажется, в деле уже пять трупов, а вчера добавились еще двое, и это не считая четверых, сопровождавших две пропавшие машины, о судьбе которых ничего не известно до нынешнего часа.

Так что расслабляться и отдыхать я не имел права.

– Девочки, вы не выходили из дома?

– А что?

– Дело в том, что нанявший меня Огородников-старший вполне может приставить ко мне охрану. То есть наблюдателей. И не исключено, что они поблизости.

– Марина выходила, – ответила Катя, – но она всегда ходит, и мы ее всегда по-разному одеваем.

– Я смотрела, – серьезно и уверенно добавила Марина. – «Хвоста» не было.

– Дай бог, – вздохнул я. – Вас, к сожалению, слишком многие ищут. И никто – с хорошими намерениями.

– Что делать будем, капитан Каталкин? – поинтересовалась Катя, исправно выполняющая свою роль старшего.

– Думаю, вам нужно сидеть дома, не высовываясь. Мне сегодня придется отправиться по делам: нужно узнать, кто были убитые, а еще я хочу проверить цирк. Думаю, эти двое с тамошней братвой как-то связаны. Нужно срочно искать экс-любовника Наташи. Просто срочно…

– Пулю в лоб ты найдешь вместо него, – мрачно заметила Ирина. – Лучше свяжись с Огородниковым и сообщи ему, что подозреваешь их. Пусть он сам и его люди проверят цирк. Уж они-то камня на камне не оставят, все узнают. И если им будет нужно – все тебе расскажут.

Эта мысль, честно говоря, засела у меня в голове, хотя прилюдно я и отказался от нее, сославшись на то, что Огородников может заодно узнать, что погибшие двое были посланы за ними, девочками, а эта информация существенно сужала круг его поисков, подсказывая, что искать их надо все еще в Тарасове.

– Знаете что, – сказал я «вдруг», словно бы осененный новопришедшей мыслью, – а почему бы вам не отправиться на мою дачу? Там все удобства, и нет риска, что вас увидит кто-то лишний и что в любой момент может прийти кто-нибудь из людей Огородникова, чтобы связаться со мной и узнать, как идет дело. Пока вы будете там, я буду за вас спокоен. Там есть телефон, так что сможете звонить мне на сотовый, если что. Продуктами вас прямо сейчас и загрузим. А пока вы будете отдыхать, я смогу беспрепятственно работать. Как вам все это?

Кажется, им все это не слишком понравилось. Я даже не был уверен, что Катя, да и все остальные тоже, не заподозрили меня в нехороших замыслах.

«В сущности, – подсказал суровый рассудок, – мы ведь совершенно мало знакомы и ничего друг о друге не знаем. У них есть поводы не доверять мне, я, откровенно говоря, совершенно не могу доверять им. И то, что мы поочередно были вчера близки, ничего в этом смысле не меняет».

– Поедем, куда ж деваться, – после краткого молчания и мимолетных переглядываний ответила Катя, пожимая плечами. – Тогда давайте быстрее.

Мы доели, девочки вымыли посуду и собрались, пока я с Мариной бегал за покупками.

В магазине было практически безлюдно.

– Мариш, – сказал я негромко, тихо касаясь ее плеча.

– Да, – ответила она, разглядывая витрину.

– Ты тоже думаешь, что я собираюсь от вас избавиться, потому что с вами много проблем?

Она помолчала. Мне показалось, что она болезненно вздрогнула.

– Нет, – вздохнула пятнадцатилетняя женщина, – с нами, конечно, проблем достаточно. Тебя вчера дважды чуть не убили, а теперь ты снова будешь из-за нас подставляться. Конечно, лучше, чтобы мы уехали к тебе на дачу… – и добавила как-то по детски, не поворачиваясь, отчего я был совершенно не уверен, какое у нее было лицо и какие чувства оно отражало: – Я тебе верю, Валер. Верю. Мне кажется, что ты нас всех снова спасешь… – Она помолчала и добавила: – На нас очень часто плевали. А ты первый, кто не плюнул. Поэтому я тебе верю.