Слабая игра - [4]

— Сделаем так: мы с тобой идём со мной в мой лагерь, при этом ты отдаёшь мне своё оружие, а она ждёт здесь нашего возвращения. Идёт?

— Хорошо, — кивнул сплайн, протягивая Маусу свой лазерный автомат.

Дрон от такого поди кипятком писать будет, — подумал Маус, вешая оружие на плечо.

— Я скажу ей, что к чему? — сплайн подозвал свою спутницу и к ним подошла красивая, ладно сложенная девушка со свёртком на руках. Она с интересом глянула на Мауса, решая что он за человек, и стоит ли ему доверять.

Сплайн начал ей что-то говорить, но Маус перебил его:

— Я не уверен, что она не выстрелит мне в спину, пока мы с тобой будем идти, оставив её сзади. Идём все вместе.

— Но я тебя не знаю. И не знаю, поможешь ли ты нам? А вдруг ты — из работорговцев? — заартачился сплайн, и, в принципе, правильно сделал.

— Решай, парень, — Маус и сам был не старше этого молодого отца:

— Я знаю, какие вы в деле, — генетические рабы чужих (сплАйны), и знаю, чего стоит каждый из вас, если его повстречать в бою. Но вот общения вам явно недостаёт…

— Хорошо. Я поверю тебе. Себя я бы доверил без колебаний, но моя… жена и… ребёнок, — Маус заметил, что некоторые слова, к примеру такие, как «жена» и «ребёнок», давались сплайну с трудом. — Мне это трудно.

— А мне трудно поверить в то, что сплайны, которые беспрекословно подчиняются чужим, могут идти в разрез с приказом хозяев! — Мауса уже достала это перепалка, и он отрезал:

— Идите впереди, или буду стрелять! — и выхватил свой пистолет. Оружию сплайна он не доверял, — могли и неисправный подсунуть.

— Вот ты как…, — у сплайна упал голос. Девушка вздрогнула и ребёнок проснулся. Окатив поляну испуганным криком, он разразился плачем, — страх матери передался и ему. — агАнча! — Маусу иногда казалось, что чужие где-то спёрли свой язык, — до того он был похож на другое, более древнее наречие.

Спланы понуро пошли вперёд: единственное оружие они отдали незнакомцу, а он их и на мушку взял.

Когда Маус под конвоем привёл на поляну молодую чету, там воцарилось полное молчание: Дрон, не дождавшись Мауса, уже развёл небольшой костёр из собственноручно собранных веток и успел повесить над ним котелок и теперь стоял, глядя на вышедших из леса с открытым ртом, согнувшись перед котелком и держа в руке поварёшку.

Трилариана сперва нигде не было видно, а потом он вылез из кустов со штурмовой винтовкой наперевес, — видимо, заслышал топот множества ног, и сиганул в кусты, дабы в случае чего пальнуть из засады.

— Это кто ещё? — недовольно спросил он, отирая штаны от влажной травы.

— Сплайны.

— Да? Ты успел уложить остальной отряд, что ли? — Дрон не верил, что сплайны могут ходить не отделением, как чужие прикажут, а как самим сплайнам заблагорассудится.

Маус хотел было ответить, но тут вновь заплакал ребёнок, и все вопросы тут же отпали. Трилариан в пару широких шагов пересёк поляну, бросив на ходу в траву винтовку, и приблизился к Маусу и сплайнам:

— Что за дела?

— Это, похоже, те самые еретики чужанской веры, о которых есть запись в компьютере роботов, — ответил Маус.

— Чего им надо?

— У них кончилась еда и вода.

— Убери ствол и скажи им, что сейчас они смогут поесть.

— А ребёнок?

— А грудь ей зачем?! — обиделся Трилариан и пошёл к Дрону, оставив Мауса разбираться с лишними ртами.

— Вот ведь, — недовольно проворчал Дрон, нарезая пару картофелин в котелок. Там уже плескалось содержимое пяти сплайновских сухпайков — простой вермишели быстрого приготовления. Как водится, вермишель вся пошла в котёл, и приправы из пакета тоже, но масло Дрон выкинул — есть его — значит обрекать себя на медленную смерть. У спалйнов вся еда частично отравлена на случай захвата оной противником. Сами-то они в этом деле шарят и не окочурятся, а вот врага какого так вот, исподтишка, убить — запросто. Дрон для пущего колориту и вкусу добавил в варево пару картофелин, что купили в том городке, который посетили уж с неделю назад, и куда теперь снова направлялись:

— Я не понимаю этого Мауса — припёр с собой спланов! Да они могут быть кем угодно: от простых шпионов и до банальных убийц.

— Экая ты, Дрон, цаца! — Трилариан сидел рядом с костром, зорко поглядывая на сидящих в стороне незваных гостей и Мауса. Они о чём-то оживлённо беседовали:

— Ты не такая важная птица, чтобы за тобой посылали разведку или подсылали убийц!

— А если они не по нашу душу, а в городок какой хотят попасть? С нами им намного сподручней это сделать! А там — уж что им приказали чужие! — Дрон отношения своего не изменил, продолжая кипятиться.

— Ничего они не сделают.

— Почему ты, Трил, так в этом уверен?

— Увидишь, — Трилариан встал и пошёл в сторону Мауса.

— Если я подсяду, ничего? — спросил Трилариан по-русски, так что его понял только Маус, но при этом поглядывая на сплайнов. Тела у них ладные, красивые, даже усталость и треволнения последних скитаний не портили неземную красоту их лиц. Неземную — это потому, что чужие после первых своих столкновений с людьми взяли в качестве трофеев образцы тканей человека, и кому-то там у них взбрело в голову, что было бы здорово воевать с людьми их же руками: начали клонировать людей себе в помощь, слегка подправив генетический код — убогие и калеки им были ни к чему — да обучали их нужным вещам. И получилось: вроде люди, да не с Земли. Они, как безропотные роботы, выполняли все приказы чужих. Да и сейчас сплайны продолжают верно служить чужим, убивая всех людей, что попадаются им на глаза. Чужие вооружают такие отряды оружием, снабжают обмундированием, продовольствием, словом, оказывают полную материально-техническую поддержку своим летучим отрядам смерти, а сами продолжают заниматься своими тёмными непонятными делами.