Слабая игра - [3]

— Маус? — Трилариан кивнул на кленовую рощу впереди. Маус открыл дверь и вышел наружу. Дошагав до места предполагаемой стоянки, он всё осмотрел, замерил воздух дозиметром, потом ткнул щуп в почву, поводил им по стволу ближайшего клёна и показал людям, оставшимся в грузовике кулак с отставленным большим пальцем.

Вольво немедленно тронулось с места и замерло только тогда, когда едва не наехало на Мауса.

— Благодать! — Трилариан с хрустом потянулся и лёг на траву, вперив немигающий взор в небо. Дрон бросил на него короткий взгляд и полез в кузов. Там что-то загремело, потом ещё раз, а потом Дрон кликнул Мауса:

— Пехота! Помоги мне! — в подставленные руки упала сложенная палатка и три спальника, у которых напрочь отсутствовали замки-молнии, — это были куски плотной и тёплой материи из верблюжьей шерсти, сложенные пополам и прошитые только по одной стороне и половине второй, — получался этакий полуконверт, из которого в случае внезапной опасности можно было мгновенно вылезти, не утруждая себя никакими замками, — то что надо на просторах Надреальности.

— Палатку я поставлю сам, — настроение Дрона за время поездки не улучшилось и Маус отошёл в сторону.

— Маус, если делать нечего, глянь, пожалуйста, в сопроводительные файлы наших недавних собутыльников? — Трилариан передал Маусу компьютер группы, который обычно носят с собой роботы.

Маус сел на траву рядом с Триларианом, откинул крышку-дисплей, и застучал по клавишам. По экрану тотчас поползли цветные закорючки, имеющие честь быть буквами чужанского алфавита.

— Группа отправлена на патрулирование сектора… это их координаты, надо сравнить с нашей масштабной сеткой…

— Это потом, — согласился Трилариан, и Маус продолжил:

— Отправлена… двадцать дней назад…

— И с ними никаких трофеев не было? — подал голос Дрон, который был занят делом установки палатки, но важного разговора не упускал.

— Это потому, что у них был совсем другой приказ, — заметил Маус. — Они, если верить тому отчёту, который я сейчас читаю, за свой поход уничтожили двадцать три человека и… ещё около сорока других разумных существ.

— Ого, — Дрон вогнал колышек в землю и принялся вязать на него верёвку.

— Ого, — согласился Маус:

— А приказ у них, цитирую: «Обнаружить беглых шкупихАна… Это слово для обозначения еретиков, отступников, не придерживающихся своей веры».

— Вот мне бы их проблемы! — воскликнул Дрон уже более живым голосом. Видимо, затруднения чужих оказывали на него благотворное влияние, и поднимали ему настроение.

— У тебя своих хватает, — Трилариан повернулся к Маусу:

— Слушай, а эти еретики, — они что, чужие?

— Бог его знает… Тут не сказано, — Маус ещё раз пробежался глазами по тексту, но ничего нового не обнаружил.

— Ладно, доставай сухпайки, есть будем.

— Есть, — Дрон вернулся от готовой палатки к грузовику, чтобы взять продукты:

— Маус, бросай этот вражий калькулятор, и принеси нам хороших дров!

Маус пожал плечами, захлопнул компьютер и, положив его на траву рядом с Триларианом, направился вглубь дрента за ветками.

Дрент был небольшим, и Маус не заметил, как пересёк его и вышел к другой его оконечности. Перед ним простиралась пустота Надреальности, вымощеная плитами непонятного металла, на горизонте неизменно высились мнимые горы, плавно меняя свои очертания, а совсем близко, в сотне метров от Мауса, по Надреальности шли два человека.

Они заметили Мауса раньше, и теперь стояли неподвижно, вглядываясь в незнакомца перед собой. Потом один из них замахал руками, привлекая внимание, и пожал свои руки над головой, словно здоровался сам с собой, потом он сложил над головой ладони домиком и, прочертив над головой круг, вскинул одну руку три раза, после чего снова прочертил круг.

Маус в ответ показал ладони домиком, затем развёл руки в стороны и холпнул ими над своею головой, прочертил круг, показал скрещенные над головою руки со сжатыми кулаками, прочертил круг. Затем сделал приглашающий жест, загребая на себя и вскинул руку вверх один раз.

Люди, похоже, перекинулись парой фраз, — отсюда Маусу не было видно, и один человек направился к нему. Своё оружие он держал за лямку, а руки — слегка разведёными в стороны, чтобы показать, что он не имееет каких-либо злых намерений.

Поравнявшись с Маусом, он посмотрел ему в глаза и сказал, особо не надеясь на понимание:

— тугаА, чусАб Ил зъЕзи-но, — что по-чужански значило «Похоже, слов моих не понять». — тЭмбо, сбасАб тИи рИри-но, — «Да нет, голос только у тебя тиховат».

Ну и понеслось:

— Ты меня понимаешь?!

— Сам слышишь.

— Хвала небу! Я…

— Помолчи, — Маус похлопал себя по расстёгнутой кобуре, висяшей на поясе:

— Ты — сплайн?

— Да. Только не стреляй! Я ушёл от них… Мы ушли, — сплайн обернулся на одинокую фигуру, ждущую дальнейших приказов: Маус, когда говорил с ними жестами, поставил условие, — подходят они к нему по-одному.

— А где ваш третий? — спросил Маус.

— Третий — это наш ребёнок…

— Подожди, — перебил его Маус. — Чей это — ваш?

— Меня и моей жен… жены…

— Пусть идёт сюда.

— А где гарантии, что она останется жива?

— Моего слова тебе недостаточно?

— Не знаю. Мы идём уже много дней, скрываясь от патрулей и любых людей, но у нас кончилась вода, да и еды почти нет… А у нас маленький ребёнок…