Сквозь свинцовую вьюгу - [42]
— А по-моему, лучше этого места не сыскать! — отозвался Лыков. — Куда сейчас по дождю брести? Да и гитлеровцы без нужды в ночь не сунутся.
Решили здесь дождаться утра. А сейчас надо было немедленно радировать штабу о скоплении в роще немецких танков и самоходок.
По карте определяем координаты. Семен, надев наушники, отстукал радиограмму. Распределили дежурства. Все, кроме Дмитриева и Лухачева, зарывшись в солому, улеглись. Вот, свернувшись калачиком, посапывает во сне Зиганшин. Лыков громко захрапел. Лухачев то и дело сует ему кулак в бок:
— Вот затянул — не остановишь. Словно у тещи на перине.
Лыков переворачивается на другой бок и через минуту снова храпит. Привыкли ребята. В тылу врага, рядом со смертью, под нудным дождем — спят.
В ночном небе нарастает рокот моторов. Наши штурмовики. Так и есть: над рощей вспыхнули осветительные ракеты, и сразу словно тяжелые обвалы потрясли окрестность.
Славно сработали наши летчики!
Утром меня разбудил Лыков. Он указал на гребень недальнего лысого холма. Там проходило шоссе. На фоне сиреневой кромки горизонта отчетливо вырисовывались силуэты крытых грузовиков, идущих в сторону Днепра. Я насчитал шестнадцать машин. Что же делать? Передавать ли координаты движущихся машин? Ведь пока прилетят «илы», их уже и след простынет.
— А вы не раздумывайте, товарищ старший сержант, — сказал Лыков. — Машины спешат вон к тому хутору, — он ткнул пальцем в карту. — Там и грохнут их.
А ведь правильно посоветовал Андрей. Я быстро написал донесение и передал Беспалову. Тот нагнулся к приемнику.
Прекратившийся было к утру дождь в полдень опять забарабанил глухо и назойливо. Видимость стала никудышной. Окрестности затянуло туманом. Мы укрылись плащ-палаткой и прижались друг к другу. Так теплее.
Вечером прояснилось. Кое-где в просветах облаков зачернели кусочки неба с редкими звездочками. Вся юго-восточная сторона по-прежнему в розовых вспышках разрывов.
...Самое неприятное началось перед рассветом, во время дежурства Дмитриева и Лухачева. Георгий тихонько тронул меня за плечо:
— Вы спите, Пустынцев? Только что слышал голоса немцев. Наверное, связисты прошли.
Просыпаюсь мигом:
— Может, показалось?
— Нет. Вот и Борис подтвердит. Боюсь, как бы на обратном пути на скирд не набрели.
Лежим затаив дыхание. Проходит около получаса. Издали доносится неясный говор. Он все слышнее и слышнее. Немцы! Тихонько бужу остальных ребят. Те без слов понимают, в чем дело. Приготовились: Пусть только вздумают фашисты полезть на скирд! Вот они поравнялись с нами. Как громко чавкают сапоги в сырой почве! Хриплый голос негромко произносит:
— Дер криг ист ферлерен... Руссише армее комт бис цум Берлин.
Потом шаги и голоса затихли.
— О чем немцы балакали? Ты разобрал? — спросил Дмитриев.
— Жаловались, что война проиграна и что русские до Берлина дойдут, — ответил я.
— Немцы теперь на все жалуются, — заметил Лухачев. — А вот нам надо сматываться отсюда.
Да, предложение разумное.
Спускаемся вниз и долго петляем по мокрому жнивью. К рассвету добрались до пологой лощины, остановились в кустах орешника. Беспалов устало сел на ящик.
— Шабаш! От этой проклятой упаковки мозоли на горбу набил.
Утро выдалось серенькое, неласковое. Небо сплошь в лохматых тучах. Погода нелетная. Я вытащил карту. Что же это за кусты, за лощина? Как сориентироваться? Огляделся. Слева от нас, на холме, маячило какое-то село. До него около полутора километров. Рядом с ним рощица. Так вот оно что. Мы северо-западнее деревни Пушкаревки.
Заросли орешника тянулись вдоль балки. Их надо разведать. Посылаю Лыкова и Зиганшина.
Проходит полчаса, час... От посыльных ни слуху ни духу. А что, если нарвались? Попали в какую-нибудь заварушку? Горячий этот Ахмет!
Внезапно в кустах что-то завозилось, треснула ветка. Мы насторожились.
— Свои! — Из-за кустов показалась статная фигура Лыкова. Вид у ребят встревоженный.
— Прошли метров пятьдесят по орешнику, — начал Андрей, — пересекли речушку, слышим — разговор впереди. Подползаем потихоньку. И что же? Орешник дальше вырублен. Орудия торчат. Видать, недавно установили.
Сообщение ребят важное. Я развернул карту и обомлел: батарея немцев разместилась в верхнем углу квадрата шифрованной карты, где наша стоянка. Мы можем попасть под огонь своих пушек.
Несколько секунд длилось тягостное молчание. Бойцы в упор уставились на меня.
— Чего же теперь предпринимать, старшой?
— Передать в штаб координаты новой батареи.
А в душе тревога, чуть недолет — нас заодно с немцами похоронят. И все-таки в эфир летит радиограмма: «В районе квадрата шесть артбатарея. Дайте огоньку».
Проходят томительные минуты. Вот сейчас хрястнет — и амба тебе. Косточек не соберешь.
Первые два снаряда грохают совсем близко от нас. В воздухе верещат осколки.
Попов по рации дает поправки. Следующие снаряды накрывают цель. Мы вздыхаем с облегчением.
Под вечер Семен принял из штаба короткую, волнующую радиограмму: «Поздравляем успешным выполнением задания. Возвращайтесь в часть».
Как окрылили и обрадовали нас эти слова!
— Братцы! — воскликнул Лыков и бросился обнимать всех. — Да ведь это нас сам генерал поздравляет!
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Рассказ инструктора политуправления С. С. Шахова о походе «Щ-402», когда ее экипаж потопил три вражеских корабля.
Автор — бывший штурман тяжелого бомбардировщика. Он водил свой крылатый гигант по многим маршрутам: над горными хребтами Кавказа и Крыма, над лесами Брянщины и волжскими берегами, над огненной Орловско-Курской дугой и по глубоким вражеским тылам. В ужасе никли к земле оккупанты, когда над ними появлялись корабли авиации дальнего действия; с радостью встречали друзей с Большой земли народные мстители. В книге тепло, с любовью рассказывается о людях подлинного мужества — летчиках и штурманах, политработниках и техниках, внесших достойный вклад в дело победы над немецко-фашистской Германией.