Сквозь ночь - [91]
— Куда? — крикнул Анатолий. — Смотри, заплутаешься!
Магамбетов не торопясь захлопнул дверцу.
Всего только месяц с небольшим стоял в степи бригадный вагончик; в последних числах марта Магамбетов приволок его сюда, буксируя тросом. Зима упрямилась долго, и ребята с самого начала полностью оценили добрую совесть колхозных плотников из артели «Ак-Кудук». В свежих, пахнувших смолою стенах не было ни единой щели, дверь прикрывалась плотно, и куцая чугунная печка грела достаточно хорошо.
Теперь все лежали и сидели на своих постелях, слушая, как шипит и завывает буран. Митя Канцыбер тренькал на гитаре, подаренной кустанайскими пионерами. Дед Семениченко сидел на корточках у печки, куря и пуская дым в приотворенную дверцу. Красноватые отсветы пробегали по его лицу, а в густой серой бороде дрожали капли растаявшего снега.
Прошло около часа с того времени, как Магамбетов уехал, и все поочередно уже по нескольку раз выглядывали в дверь. Но ни Магамбетов, ни Рыленков со своим прицепщиком не появлялись.
Наконец между порывами ветра послышалось отдаленное тарахтенье.
— А ну, тише! — сказал Анатолий.
Долговязый Канцыбер приглушил ладонью гитару. Все напряженно прислушались.
— Едут, — сказал дед Семениченко.
Он швырнул окурок в огонь, поднялся и приотворил дверь, впустив стайку беснующихся снежинок.
Магамбетовский «С-80» действительно подходил, пропечатывая гусеницами две глубокие колеи в мягком снегу. За ним, тарахтя и оглушительно стреляя из выхлопной трубы, шел старый колесник «ХТЗ» Рыленкова.
Через пять минут Магамбетов и рыленковский прицепщик Сунозов поднялись по ступенькам, стуча сапогами о порог. За ними вошел Рыленков. Магамбетовский ватник болтался на нем, как на вешалке, а испачканный нос казался черным на бледном до синевы, худом лице. Смешливый Вася Яковенко не удержался и прыснул:
— Спасли челюскинца…
Но никто не поддержал его. В тишине Рыленков прошел к своим нарам, сбросил ватник и принялся стягивать рубашку, роняя на пол ломкие пластинки оледеневшего снега.
— Ну и ну!.. — тихо произнес Канцыбер.
— Что там случилось? — спросил Анатолий, хмурясь.
— Зажигание отказало, — глухо сказал Рыленков. Он сбросил и нижнюю рубаху, потемневшую от влаги, и потер ладонями узкую, впалую грудь.
— Все у тебя не как у людей, — брезгливо сказал Анатолий. — Пешком надо было бежать.
— Я ему говорил, — сказал Сунозов, тоже раздеваясь и стуча зубами от холода.
Рыленков молча выдвинул из-под нар потертый коричневый чемодан и достал из него рубашку и заштопанный на локтях свитер. Учетчица Юля вышла из-за пестрой занавески, делившей вагончик на две неравные части.
— Я вам сейчас чаю вскипячу, — сказала она, испуганно глядя, как от брошенной на пол рыленковской одежды натекает длинная овальная лужица.
— Ничего мне не надо, — сказал Рыленков.
— Простудитесь, — робко сказала Юля.
— Н-ничего мне до самой смерти не будет, — слегка заикаясь, повторил Рыленков.
— Герой… — усмехнулся Анатолий.
— Давай кипяти, — сказал Сунозов. — Чего там спрашивать…
Он подошел к печке и присел на корточки, подставив теплу раскрытые ладони. Юля принесла закопченный чайник.
— Вот и отсеялись к праздничку, — сказал в тишине Канцыбер. Он снова взял гитару и принялся перебирать струны.
— У нас на Украине такого и быть не может, — вздохнул Яковенко.
— А здесь, думаешь, кажный раз такое случается? — сказал дед Семениченко. — Это вам, хлопцы, между прочим, природа испытание делает…
Он подошел к двери и выглянул. С севера несло все новые и новые массы снега, и у вагончика лежал уже довольно высокий сугроб. Дед, кряхтя и осторожно нащупывая заметенные снегом ступеньки, спустился и, проваливаясь выше колен, стал пробираться на подветренную сторону, к лошади. Виктор Захаров подошел к двери и тоже поглядел.
— Здорово, — сказал он. — Теперь мы вроде как на дрейфующей станции. «Северный полюс пять».
Яковенко громко расхохотался.
— Чего ты? — обиженно сказал Захаров. — Думаешь, плохо на дрейфующей пожить? Мирово!
— «Мирово», — вздохнул Анатолий. — Имей с пацанами дело…
Он поднялся и, подойдя к печке, плюнул в огонь.
— Юля! — позвал он.
Девушка выглянула, отогнув занавеску.
— Давай-ка посмотрим, — сказал Анатолий, — что там у нас получается.
— Сейчас, — откликнулась она.
Через минуту она вышла, держа в руке обернутую газетой тетрадь.
— Ну-ка, — сказал Анатолий.
Он перелистал аккуратно разграфленные странички. Почерк у Юли был такой, каким пишут старательные ученицы-отличницы, — тонкий, с ровным наклоном вправо и красивыми завитушками в заглавных буквах.
— Вот тебе и мирово, — сказал Анатолий, посмотрев последнюю страницу. — Ты, Захаров, сегодня сколько успел?
— Гектара два с половиной, — отозвался от двери Захаров.
— Ну вот, — сказал Анатолий. — Десять гектаров за тобой осталось. И за Усманом почти столько же.
— Точно, — прогудел Магамбетов и потер ладонью стриженую черную голову.
— А у тебя, Яковенко? — спросил Анатолий.
— Я сегодня три загонки прошел.
— Так… — сказал Анатолий и посмотрел на Рыленкова.
Тот сидел сгорбившись, накинув поверх свитера ватник и глядя в пол воспаленными глазами. С первого дня Анатолий невзлюбил его — то ли за худобу и квелость, то ли за редкое имя Глеб, то ли за излишнюю вежливость. Машину парень знал слабо, да и откуда же: прямо из десятилетки — на трактор…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Для дестабилизации британской экономики, оплаты важного импорта и работ агентов германской разведки во время Второй мировой войны в Германии была разработана и секретно введена в действие операция по массовому изготовлению поддельных банкнотов. Руководитель ее штурмбаннфюрер СС Бернхард Крюгер подобрал среди заключенных-евреев из концлагерей команду из граверов, печатников, художников и фальшивомонетчиков. По окончании проекта всех участников операции «Бернхард» гитлеровцы собирались уничтожить, но не успели, заключенные были освобождены американскими войсками.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.