Сквозь ночь - [90]
Он помедлил секунду и побежал наискосок, перепрыгивая через шпалы. Проводники стояли на перекрытых щитками подножках, держа перед собой свернутые желтые флажки. Он зацепился за шпалу, поскользнулся, упал, поднимаясь, увидел прилипшие к освещенным окнам лица и побежал дальше, ловя воздух ртом. Только бы не упасть снова! Никогда еще он не пасовал перед жизнью, не признавал себя побежденным… Ему что-то кричали, и проводник последнего вагона испуганно грозил флажком, но он видел только снег под ногами и бежал, сколько мог. А поезд уходил все дальше и дальше, и вскоре красный огонек хвостового сигнала растаял, растворился в синеющей мгле.
1954
БУРАН
Все началось совершение неожиданно. С утра еще небо сияло чистейшей голубизной. И никто не приметил, как на горизонте, с северо-восточной стороны, появилась зловещая темная дымка.
Около полудня по безбрежной рыжеватой степи пронесся первый, слабый, как вздох, порыв ветра. Прошлогодний ковыль сухо прошелестел и ненадолго затих. Уже следующий порыв круто пригнул его к земле. На жирно чернеющих вспаханных участках кое-где взвились и побежали зигзагами мутные гривки пыли.
Анатолий Воротынцев, бригадир тракторной бригады, поднимавшей целину на самом отдаленном массиве, в семидесяти километрах от усадьбы МТС, шел в этот момент от полевого вагончика к складу горючего. Холодный гудящий ветер с силой толкнул его в спину, рванул из рук газету. Придерживая на голове ушанку, он обернулся. С севера на юг во всю ширь горизонта двигалась, быстро застилая небо, свинцовая, с клубящимися краями туча. У вагончика загремело, и, звеня, покатилось порожнее ведро. Протяжно и тонко заржала кобыла Самоходка, стоявшая у озера. Дед Семениченко, собиравшийся везти воду трактористам, кричал что-то и размахивал руками, указывая кнутовищем на небо. Бороду его сносило ветром в сторону, и виден был беззвучно раскрывающийся рот. Анатолий, придерживая ушанку, подбежал к деду.
— Беда! — крикнул ему в ухо Семениченко, тыча кнутовищем вверх. — В точности як в тринадцатом году.
— А что это? — спросил Анатолий, с чувством невольного страха глядя, как быстро полдень уступает место сумеркам.
— Буран! — крикнул дед Семениченко. — Зараз даст жизни!
Последний луч солнца скользнул по степи, рыжие ковыли пламенем затрепетали под низким дымно-черным небом, потом сразу все потемнело, погасло, и Анатолий увидел первые снежинки.
Необыкновенно крупные, похожие на клочья ваты, они неслись вместе с ветром, кружась и взлетая на восходящих струях, наполняя все вокруг неистово вертящимся, слепящим мельканием.
Анатолий, пригнувшись, побежал к вагончику. Из приоткрытой двери растерянно выглядывали учетчица Юля и повариха тетя Даша.
— Видали? — крикнул Анатолий, взбегая по ступенькам.
— Господи, — жалостной скороговоркой сказала тетя Даша, — вот наказание, конец света, пропал весь обед.
— Обед, обед… — передразнил Анатолий, быстро стягивая побелевшую на груди гимнастерку.
Он надел поверх нижней рубахи ватник, поднял и отряхнул ушанку и, застегиваясь на ходу, выскочил из вагончика. Дед Семениченко привязывал кобылу на подветренной стороне. Сквозь свист и завывание ветра слышалось тарахтенье мотора, и через минуту среди густого мелькания показался темнеющий корпус трактора. Грузный «С-80», лязгая гусеницами, шел напрямик, чуть левее вагончика.
— Господи твоя воля! — взвизгнула тетя Даша. — Сейчас на кухню наедет!
— Эй! — крикнул Анатолий и побежал наперерез трактору.
— Ты бы, старая, чем божественные слова говорить, запас делала б, — сердито сказал дед Семениченко. — Померзнем же!
Он кинул в вагончик охапку кизячных кирпичей. Трактор остановился в трех метрах от полевой кухни.
— Чего махал? — прогудел тракторист Магамбетов, приоткрыв дверцу.
— Боялся, кухню раздавишь, — сказал Анатолий.
Магамбетов усмехнулся и не торопясь вылез из кабины. За ним спустился прицепщик Хусаинов и сразу, наклонив голову, побежал к вагончику. Магамбетов — огромный, неуклюжий — постоял, глядя в степь узкими черными глазами. Он был в своем замусоленном ватнике и лохматом волчьем треухе, — еще с утра ребята посмеивались над ним.
Анатолий тоже принялся напряженно вглядываться в даль. Вскоре послышалось ровное урчание: темно-серый «ДТ» вывалился из мглы слева. Маленький, улыбающийся Вася Яковенко, с круглым, луноподобным лицом и, как всегда, испачканным коротеньким носом, приоткрыл дверцу.
— С праздничком! — крикнул он.
— Тебе все смех! — махнул рукой Анатолий.
Третья машина подошла через пятнадцать минут.
— Привет героям-полярникам! — высунулся из кабины Виктор Захаров. Ему, видимо, очень нравилось происходящее.
— Рыленкова не видел? — спросил Анатолий.
— Нет, — пожал плечами Захаров.
Он соскочил и стремглав помчался к вагончику. На нем была летняя клетчатая рубаха. Прицепщик его, долговязый Митя Канцыбер, побежал вслед, бодая головой косо летящий снег. Четвертой машины не было слышно.
— Застрял интеллигент… — сказал Анатолий. Он все еще озабоченно вслушивался и вглядывался, щурясь от слепящего снега и придерживая рукой ушанку.
Магамбетов постоял рядом с ним, затем молча полез в кабину своего «С-80» и, высунув руку, почистил темной ладонью ветровое стекло.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.