Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник) - [52]

Проблема в том, что Европа не заинтересована в возникновении в России социального государства. Запад не заинтересован.

Потому что это приведет к появлению альтернативного центра социального развития – по отношению к европейскому.

Они хотят, чтобы мы подчинялись Брюсселю. Поэтому они не заинтересованы в том, чтобы Россия была обращена к огромным человеческим ресурсам Азии.

Мы должны, по мнению европейцев, создать у себя некий пул правящей элиты, которая будет раболепно смотреть в сторону Брюсселя, Берлина, Лондона и Парижа, говоря: «Боже мой! Там просвещение, там демократия, там свобода, там все самое лучшее!»

Но это уже все Грибоедов описал в «Горе от ума»:

Французик из Бордо, надсаживая грудь…

В той комнате незначащая встреча…

Все – туда! Все наши ИНСОРы смотрят туда: «Как мы хотим? Да как в Европе хотим!..»

Мы все это слышим уже триста лет. От этого «как в Европе» у нас уже океаны крови пролились и в гуманные времена, и в негуманные времена, с одинаковой, на мой взгляд, беспощадностью. Одно вытекало из другого.

А мы хотим, чтобы у нас было как в России. Хотим реального социального государства, в котором участвуют наши коренные люди – разных национальностей, разных культур, разных цивилизаций, а стало быть, и разных возможностей.

Люди разных взглядов на мир, а стало быть, и разных тезисов к нашему общему, общественному договору, к договору о социальном государстве.

И не надо этого бояться. Понимаю, что многие боятся творческих сил, которые коренятся в нашем народе.

Может, они, эти творческие силы, опять могут создать в своем воплощении нечто оригинальное, некий оригинальный образ социального государства.

Ну, кто боится, тем пускай правит страх. А нами, теми, кто верит в свою страну, будет править надежда.

Я был на Балтике

не продохнуть от финнов

в местах, в которых было так прекрасно,

когда мы были юными

и ждали

повесток от судьбы

мне даже показалось, что китайцы

являются по отношенью к финнам

реликтовым остатком вдохновенья

Единого Творца

а Калевала – как краткий курс истории народа

и мельница все мелет,

и старуха

все строит козни, создавая финнов

подобием героев

эти финны

блудят и пьют,

танцуют и торгуют

точнее покупают все на свете, что

хоть чуть-чуть имеет отношенье

к соблазнам ночи

в Таллине их мало

(соблазнов ночи)

все они капусту

напоминают кислую

и рыбку,

замоченную в уксусе под пиво

ночь европейская – не та, что Ходасевич

описывал в трагическом для русских

Париже, где осколки и обломки,

дымились кровью, страстью и надеждой

предательством, отчаяньем и смертью

а кто на это кроме нас способен?

ночь европейская теперь

подобна плачу

китихи по китенку

в ультразвуке

ее кошмары и ее позоры

они гуляют куклами на воле

они бодают козами заборы

они сестрам всем раздают уборы

из выделанной демонами кожи

с татуировками забытых ритуалов

животным посвященных

и чудовищ

различных лики продают в нагрузку…

эстонцы – это присказка такая

эстонцев нет

как нет и отношений

эстонцев к русским

русские – как песня

что мучает, а слов не можешь вспомнить

и подобрать мелодию не можешь

но точно знаешь, что она такая

что петь ее ты можешь бесконечно

спит гаолян, сопки покрыты мглой…

или

полюшко-поле, полюшко широко поле…

или

матушка, как во поле пыльно…

или

вихри враждебные веют над нами?

русские

это последний аккорд

уходящего века надежды

дальше лишь тьма

в этой тьме

мы находим друг друга

ты обнимаешь меня

я прижимаюсь к тебе

оба мы делаем мир

погружаясь друг в друга

оба мы учимся смерти

моя дорогая

вечная пэри моя

ПЕРСОНАЛЬНО

Что читать перед сном?

Медведев в пору своего президентства сказал, что перед сном читает Ремарка, Пелевина и «Исторические портреты» Василия Ключевского .

Что касается Пелевина, последнего его романа, то мне понятно, почему перед сном – потому что скучнейшая вещь про этого графа Т.

Это уже совсем галлюциногенно-дискурсивный бред, но хорошо организованный – в силу глубокого таланта Виктора Пелевина, который перед сном идет очень хорошо.

Вычитать там ничего не возможно, но три страницы прочитаешь и заснешь точно.

Что касается Ключевского – ну, наверное, чтобы быть в курсе актуальных событий современной российской политики, президент читает Ключевского.

Как известно, в России все кружится-кружится и возвращается на круги своя. Ключевский актуален в XIX веке, Ключевский актуален и сегодня.

Причем смотрите, Путин у нас все Ивана Ильина пропагандировал, «Наши задачи». Как бы такого «фельдфебеля от философии», как его называли младогегельянцы. На мой взгляд, прекрасного политического мыслителя.

И если бы то, что мы называем путинским курсом, совпадало бы с «Нашими задачами» Ильина, так вот реально, со всеми пунктами этих «Задач», то, может быть, это было бы и хорошо.

А у Медведева не Ильин, а Ключевский. Ключевский и Ильин стоят в одном ряду. Хотя и разделены они почти столетием, но что-то между ними есть общее. Ключевский, правда, полиберальнее Ивана Ильина.

Президент сказал: такие-то книжки люблю. Вот Пелевина упомянул. Ну, ведь не Сорокина же читать? Не скажешь ведь: я читаю перед сном «Тридцатую любовь Марины».

Как-то странно будет для президента. Поэтому, естественно, – Пелевин, это – интеллектуально. Ну и Ремарка тоже. Можно было бы, конечно, и Хемингуэя читать перед сном.