Сквозь годы - [20]

Коул страдал, а значит, нуждался в утешении.

Он медленно склонился к ней, и его взгляд упал на ее полураскрытые губы. Их лица неотвратимо сближались, но в последний момент Глэдис отпрянула.

— Нет! Только не это!

С проворством кошки она выскользнула из-под его рук и убежала в оранжерею.

Собаки радостно приветствовали хозяйку, но ей было не до них.

Ты вела себя как дура! — проклинала себя Глэдис. Что Коул должен был подумать о тебе? Что ты доступна и на все готова? Как и твоя мать?

А хуже всего то, что судьба усадьбы так и осталась под вопросом. Предстоит решить массу проблем, прежде чем ты почувствуешь себя в безопасности.

О Господи, мысленно простонала она, если бы Коул с самого начала не поставил на мне клеймо проститутки, мы бы сейчас не оказались в такой ситуации. Какая роковая ошибка!

— Ты виноват во всем! Только ты, Коул Лиммерикс! — причитала она, заливаясь слезами стыда и гнева.

Он вошел в оранжерею и остановился у нее за спиной.

— Глэдис!

— Убирайся! Мне надо работать! — истерически выкрикнула она и, не обращая на него внимания, начала яростно протирать каменные плиты пола.

Слезы все катились и катились по щекам Глэдис. Коул пробудил в ней тягостные воспоминания, от которых она только недавно стала освобождаться.

Почему он не оставит меня в покое? — терзалась она. Зачем напоминает о событиях, которые вызвали столько боли и страданий? И почему я так переживаю? Не я спала с Руфусом, а моя мать. Не я явилась домой пьяной восемь лет назад, а Джерри. И не я, а Коул поступил опрометчиво, заявив во всеуслышание о тайной стороне жизни своего отца!

Но все это ударило по ней. Ненавидя себя за то, что дала себе волю, Глэдис старалась сдержать рыдания. Все эти годы ей некогда было жалеть себя, но появление Коула как будто открыло шлюзы, и все, что накопилось в ее душе, выплеснулось наружу.

Ты должна проявлять выдержку и сохранять ясность мысли, твердила она себе.

— Глэдис, — мягко повторил Коул.

Мне сейчас ни к чему твои нежность и понимание! — мысленно воскликнула она и разразилась новым потоком слез. Все ее тело сотрясалось от безутешных рыданий.

Он беспомощно смотрел на нее. Его целью было полностью подавить волю этой женщины, чтобы спасти Гринлэнд, но теперь, при виде маленькой фигурки, утонувшей в безразмерном свитере, Коул вдруг повел себя самым неожиданным образом.

— Не плачь, — тихо сказал он.

— Я и не плачу! — сквозь рыдания выкрикнула Глэдис.

Она вела себя, как ребенок, и, тронутый такой реакцией, он взял в ладони ее залитое слезами трагическое лицо.

Глэдис выронила швабру из рук и молча посмотрела на него огромными темными глазами. Повинуясь душевному порыву, Коул обнял ее, и она уткнулась лицом ему в грудь.

Он почувствовал себя подлецом и понял, что должен сказать ей об этом.

— Прости меня, — покаянно пробормотал он, трогая губами ее шелковистые волосы. — Прости, что испортил тебе жизнь. Я был уверен, что ты знала, кем была твоя мать. Если бы я заподозрил, что это не так, то никогда и не заикнулся бы об этом, поверь!

Тело Глэдис, мягкое и послушное, так естественно покоилось в объятиях Коула, что его охватило непреодолимое желание приласкать ее. Трудно было устоять от такого искушения, но ему это удалось.

Постепенно рыдания Глэдис стихли, а вот ему, напротив, стало трудно дышать. Он закрыл глаза.

Если бы не эта ревность!.. Перед его глазами всплыла омерзительная сцена, когда Джерри лапал Глэдис, а она громко хихикала.

Эта девушка околдовала Коула давно, а ее близость и теперь сводила с ума. Он слегка отодвинулся, чтобы она не заметила, что с ним творится, но так случилось, что именно в эту секунду Глэдис подняла на него свои темно-карие глаза. Залитые слезами, с мокрыми ресницами, они придавали ее лицу такое невыносимо трогательное выражение, что Коул, не сдержавшись, нежно поцеловал ее припухшие губы, слизывая с них соленую влагу.

Она, дрожа, ответила на поцелуй.

6

Глэдис таяла в объятиях Коула, как снег под полуденным весенним солнцем.

Стремясь продлить эти сладкие минуты близости, она обняла его за шею и притянула к себе. Ей хотелось, чтобы он держал ее так долго-долго, чтобы ощутить наливающуюся тяжесть его тела и узнать, каково это — быть в объятиях того, кому ты небезразлична… пусть даже немного.

Глэдис знала, что Коул испытывает к ней противоречивые чувства. Может быть, промелькнуло в ее голове, когда их поцелуи стали еще более страстными, мы просто оба изголодались по любви и состраданию?..

Коул застонал. Поняв, что он сгорает от желания, она не испугалась, а напротив, испытала чувство какого-то освобождения, словно с нее сняли ответственность за то, что может с ними произойти.

— Держи меня, Коул! — шепнула она, взяв его за руки, и положила их себе на бедра. — Держи меня крепче! Трогай меня…

— Глэдис! — хрипло выдохнул он.

Она с наслаждением почувствовала его горячие ладони на своей талии и прижалась к нему еще крепче. Глэдис понимала, что совершает ошибку, но остановиться уже не могла. Она нежно провела кончиками пальцев по его лицу. Коул содрогнулся, крепко прижал ее к себе и, впившись в ее рот губами, проник языком внутрь. Глэдис застонала и вцепилась в его плечи.