Сквозь джунгли Непала - [3]

Мое внимание привлек пожилой неварец, сидевший на соломенной подстилке в тени своей лавочки. В его руках сверкали яркие огоньки — старик ювелир перебирал драгоценные камешки. Я вошел в лавочку. Хозяин поднял на меня добрые усталые глаза, ответил на мое приветствие и тут же вновь углубился в свое занятие. Его тонкие чуткие пальцы быстро перебегали по сверкающим граням. Я осмотрелся. Вокруг вдоль стен были расставлены шкафы, в них лежали очень изящные и своеобразные вещицы и украшения. Я наблюдал за работой ювелира, а он, кажется, не замечал моего присутствия. В лавочке было так тихо, что меня сразу насторожил какой-то шорох. Я перевел взгляд на угол комнаты и увидел, как огромная откормленная крыса, подозрительно оглядев меня и поведя носом, спокойно пустилась в путешествие по мастерской. Вот она, покружив по комнате, неторопливо подошла к хозяину, обнюхала его и, вильнув хвостом, вразвалочку затрусила рысцой в одну из многочисленных щелей.

Я удивился наглости крысы и высказал свое мнение хозяину.

— Пускай бегают! — беспечно ответил ювелир.

— Но ведь можно завести кошку?

Старик поднял глаза и снисходительно улыбнулся мне, словно неразумному ребенку.

— Крыса в доме хорошая примета, саб[1]. Она приносит счастье. Ведь крыса по ночам летает на луну и рассказывает богам о людях, и боги в трудную минуту помогают нам. А кошка, — он укоризненно покачал головой, — кошка злое существо. Она по ночам забирается на столы, обнюхивает все и ждет, когда люди умрут, чтобы остаться полновластной хозяйкой в доме. А как она противно орет… Просит богов о скорой смерти хозяев, — старик еще раз осуждающе покачал головой, лицо его было серьезно, а добрые глаза сразу стали суровыми.

Нашему любезному проводнику, видимо, надоела эта узкая улица, и он повел нас через проходной двор. Наискосок от ювелира жили знакомые проводника, и он пригласил нас осмотреть их дом. Мы поднялись по нескольким ступеням и оказались на открытой веранде. Узкая дверь в глубине выводит во внутренний двор. Со всех сторон на него выходят окна второго этажа. Первый этаж представляет собой своеобразную круговую галерею, крепкие столбы которой подпирают верхний этаж. И веранда первого этажа, и комнаты второго связаны с соседними домами узкими проходами, так что в случае необходимости можно пройти из конца в конец квартала через все дома, не выходя на улицу. Однако этой возможностью никто не пользуется, непальцы очень скромные люди и без нужды никогда не беспокоят соседей.

Способ сообщения верхнего этажа с нижним довольно странный, это не обычная лестница, к которой мы привыкли в наших домах, а приставная, по каким у нас в деревнях забираются на чердак или сеновал. Да и сам вход не похож на двери — это скорее массивный люк, который плотно закрывается на ночь «от воров и врагов». Но такое объяснение вызывает улыбку: в стране почти совершенно не бывает случаев краж, а враги в последний раз были в Непале в 1814 году во время англо-непальской войны. Жилые помещения верхнего этажа рядового непальца состоят обычно из одной-двух комнат, маленьких и тесных, с низкими потолками, почти лишенных всякой мебели, да и других вещей. Свет скупо проникает через единственное небольшое окно без стекол, но, как правило, с красивыми резными ставнями, которые обязательно закрываются на ночь, часто их не открывают и днем. Деревянные полы, сшитые из широких досок, покрыты ватной подстилкой с валиком — это постель всей семьи. В более богатых домах у хозяев имеются деревянные кровати. Слуги спят вповалку на нижних этажах, иногда рядом со скотом или собаками. Вся жизнь бедноты проходит во внутренних дворах, в каждом из которых ютятся до десяти и даже двадцати семей. Голопузые детишки толкаются среди домашних животных; двор выполняет роль и столовой, и прачечной, и уборной.

Через проходной двор мы вышли на другую улицу, довольно широкую и нарядную, с рядом современных зданий и носящую английское название Нью-роуд. По обе стороны улицы тянутся ряды магазинов, лавок, а также аптек, которых здесь довольно много. Публика на центральной улице отличается от жителей узких закоулков богатой одеждой, неторопливой, преисполненной важности походкой. Непрерывным потоком мелькают велосипедисты, изредка проезжают автомобили, в основном старых английских марок.

За широкими зеркальными витринами поблескивают серебром рекламные макеты самолетов непальской королевской авиакомпании «Роял Непал Эрлайнс», которая, несмотря на свою молодость, работает довольно успешно и с каждым годом перевозит все больше и больше пассажиров.

На противоположной стороне улицы мы с удивлением увидели красно-бежевый «Москвич». Наш провожатый объяснил, что советские автомашины в Непале уже не редкость, в одном Катманду их около сотни.

Нью-роуд оканчивается кинотеатром, в котором демонстрируются главным образом индийские фильмы. К нашей гордости, мы заметили среди реклам знакомые лица советских киноартистов. Советские фильмы, демонстрировавшиеся в Катманду, пользовались огромным успехом, особенно фильм «Летят журавли». (Уже позже, в джунглях, мы слышали, как местные жители, не видавшие этого фильма, пересказывали друг другу его сюжет со слов третьих лиц.)