Скворцов-Степанов - [20]

Когда Иван Иванович Скворцов протиснулся в зал, где заседал земский съезд, председательствующий либерал Гейден уже заканчивал вступительную речь.

— Господа, — заявил он срывающимся голосом, — трон шатается. И если не будут произведены (он с минуту подбирает слово)… улучшения, он рухнет. Как честные верноподданные своего государя (он поворачивается к портрету Николая II), мы должны заявить об этом…

Еще не утих гул — реакция на раболепие Гейдена, а Скворцов успевает бросить гневные слова:

— Хотел или не хотел председатель съезда господин Гейден, но почтенный оратор сказал только половину истины: не один трон падает и рушится — рушится весь связанный с ним прогнивший порядок!

— Однако позвольте… — пытается остановить Скворцова Гейден…

— Долготерпение рабочих и крестьян лопается, — заканчивает Иван Иванович, — наступит неизбежно час расплаты, революция — не за горами!

Он покидает съезд. Кто-то жмет ему руки, кто-то хлопает по плечу. Но слышатся и визгливые возгласы: «Куда смотрит полиция? Кто пропустил этого бунтовщика?»…

Несколько раз Скворцов-Степанов выступал в Педагогическом обществе. Здесь он сблизился с Н. А. Рожковым, М. Н Покровским, В. В. Вересаевым. Общество функционировало при Московском университете. Широко известен стал факт заявления общества по вопросу об избиении полицией в Курске учащихся и погромных действиях «черной сотни» в городе в те дни.

В числе первых изданий, в которых Иван Иванович начал сотрудничать после приезда из сибирской ссылки, был журнал демократического направления «Правда».

Чтобы еще ближе познакомиться с атмосферой, царившей на встречах либерально настроенной интеллигенции, И. И. Скворцов принял приглашение участвовать в одном таком совещании представителей «оппозиционных и революционных организаций». Инициатором совещания был адвокат В. А. Маклаков, член левого крыла партии кадетов, предоставивший свою квартиру на Новинском бульваре.

Собралось человек 30–35. Здесь были и «освобожденцы», и кадеты, и эсеры, несколько «независимых» и социал-демократы. Маклаков и его окружение надеялись в итоге совещания создать некий блок оппозиционных партий, где, разумеется, верховодили бы либералы. При этом было задумано использовать выступления рабочих (если социал-демократы войдут в этот блок) в своих интересах. Когда подошло время выступления Скворцова, сразу в помещении стихло. Он поднялся и без «вступлений» стал говорить откровенно, взвешивая каждое слово:

— Уважаемые ораторы, включая и хозяина квартиры, видимо, просто забыли, что рабочий класс имеет самостоятельные задачи и отнюдь не собирается плестись в хвосте либеральной буржуазии. Не скрою, что он собирает свои силы, чтобы вскоре всей своей мощью начать решительную схватку с самодержавием. Конечно, мы, большевики, когда этого требуют условия, не отказываемся от соглашений в каждом отдельном случае с другими партиями, но при этом всегда учитываем, чтобы такие соглашения ни в малейшей степени не ущемляли интересы пролетарских масс.

Сделав небольшую паузу, Скворцов прошелся вдоль стола и, когда недовольные голоса стихли, закончил;

— К тому же дряблость и нерешительность российских либералов, половинчатость их лозунгов и заигрывание с властями — все это не составляет секрета для социал-демократов, которые представляют рабочих… Социал-демократов большевиков, — добавил он.

После выступления Скворцова желающих взять слово не нашлось.

— Позвольте на этом откланяться, спасибо за чай, — пробасил из угла Покровский, и группа большевиков покинула совещание.

— Думается, участие в подобных свиданиях все же на данном этапе небесполезно, — делился с товарищами, возвращаясь домой, Иван Иванович. — Мы на них не только открыто излагаем свою позицию, чтобы на сей счет не было никаких иллюзий и заблуждений у либералов, желающих поиграть в гегемонию, но и можем переубедить колеблющихся, которые хотят в душе быть с нами.

— Ваня, ты обязательно поприсутствуй на собрании у графини Бобринской, — взяв его за локоть, посоветовал Покровский. — Она тоже, разучивая роль демократки, пригласила выступить с докладом о буржуазной английской демократии профессоров Д. М. Петрушевского и С. А. Котляревского.

Ничего не ответив, Скворцов вынул блокнот и записал точный адрес.

Через пару дней стало известно, что Иван Иванович и большевик П. Г. Дауге были на том совещании и своими выступлениями повергли в смущение маститых «ученых мужей» точным знанием конкретных фактов, указав на цензовый характер английских выборов, где право быть избранным было связано с крупными денежными взносами. Это было буквально накануне Кровавого воскресенья…

Наступило 9 января 1905 года, пролилась кровь около 5 тысяч мирных граждан.

Кровавые события в Петербурге вызвали гнев всего народа. В январе 1905 года массовые забастовки и демонстрации прошли в Москве, Риге, Варшаве, Тифлисе и других городах. В ряде мест развернулись ожесточенные, столкновения с полицией и войсками. В те дни неизвестный поэт в московской большевистской газете «Голос труда» публикует стихотворение «9 января». Его наизусть знал и часто читал вслух Иван Иванович;