Скульптор-экстраверт - [31]

– Если двойня родилась, то дарят два разных букета… Лицо девушки уже раскраснелось, она точно испугалась собственных мыслей и выглядела со стороны так, как будто только что выскочила из парной на свежий морозец нагишом в одних валенках. Выскочила – и сразу же и пристыдилась своей наготы и своих самых потаенных мыслей и желаний сокровенных…

Всеволод посмотрел по сторонам и остановил свой выбор на крупных и алых розах.

– Девушка, скомпонуйте мне большой букет вот из этих роз.

– А сколько штук брать будете?

– Сколько получится, с охапку, только, естественно, чтобы было нечетное количество.

Девушка подошла к ведру и взяла в свои руки большую охапку темно-красных роз, так что в ведре с водой не осталось ни одного цветочка…

– Вот столько пойдет?

– Да, вот столько самый раз будет…

– Вам букет упаковать?

– Да…

Продавщица, забывшая к этому времени обо всем на свете, расстелила на прилавке упаковочную бумагу и положила на нее семьдесят одну красную алую розу. Она еле управлялась, заворачивая в бумагу огромный букет размером чуть ли не со сноп сена. В этот момент она конечно же погрустнела, погрустнела, по привычке сама не замечая того. Пока девушка переворачивала в своих руках королевский букет из роз, она несознательно краем души, краешком надежды и краешком фантазий, остатком потаенного настроения… понимала, осознавала и принимала на сердце то, что этот букет не для нее предназначен… Кое-как управившись с букетом, девушка тут же и сноровисто оформила его волнистой ленточкой.

– Готово. Какой же красивый букет, мне самой нравится… Кто бы мне такой подарил!.. Девушка кокетливо хихикнула…

Скульптор улыбнулся словам продавщицы и тут же полез рукой в боковой карман пальто, за бумажником.

– Сколько с меня?

– Три тысячи восемьсот пятьдесят рулей, с упаковкой вместе.

– Всеволод отсчитал продавщице четыре тысячи рублей, взял в руку букет и развернулся к выходу.

– Подождите, возьмите сдачу…

– Не надо, себе оставьте…

– Спасибо большое, до свидания… Заходите, еще заходите… Зах… Всеволод ничего не ответил девушке, а лишь кивнул ей головой на прощание и вышел на улицу… Рыжеволосая простушка, продрогшая, неумелая и неловкая кокетка провожала взглядом мужчину с обложки журнала. Она смотрела вслед скульптору взглядом, исполненным мечтами и надеждами… Но к вечеру следующего дня этот образ стал понемногу приобретать в ее воспоминаниях расплывчатые и смутные очертания, пока и не растворился полностью в ночи.

Подойдя к дверям роддома, Всеволод достал из пачки сигарету и окликнул незнакомого парня, стоявшего на крылечке с сигаретой в руке…

– Дай прикурить, браток.

– Держи…

Молодой парень лет тридцати и приятной наружности поднес сигарету к лицу скульптора. Судя по тому, как быстро парень откликнулся на просьбу скульптора и протянул ему дымящийся окурок, он был нечопорным и простым в общении человеком. Скульптор наклонился и сделал две коротких затяжки…

– Давно стоишь?

– Второй час мерзну.

– Чего-то ты, браток, не по погоде одет? Ноги случаем не отморозил?

Севе сразу бросились в глаза черные лакированные штиблеты, в которые вырядился простоватый с виду пацан.

– Так кто знал, что целый час здесь торчать придется. – Пацан протянул дрожащую руку к губам и сделал еще пару затяжек. – Время перепутал…

– А я только что подъехал. Вот, букет цветов купил в киоске…

– В этом, что ли?

– Да.

– А я к метро ходил, там чуть ли не в два раза дешевле…

– У тебя кто родился?

– Сын. А у тебя?

– Дочь. Тебя как зовут?

– Игорь. А тебя?

– Всеволод… – Скульптор пожал протянутую ему руку и тут же отдернул свою.

– Игорь, что у тебя с рукой, холодная, как лед?

– Постой с мое на улице, такая же будет.

– А чего ты на улице стоишь?

– Не знаю… – Игорек пожал плечами… – Волнуюсь, наверное, не могу на одном месте устоять, места себе не нахожу, взад – вперед хожу.

Игорю было меньше тридцати, он всего-то как десять часов назад стал молодым отцом и волновался так, как перед самым первым своим свиданием. Он не был так спокоен и беспечен, как Всеволод, не только в силу своего возраста, но и в силу своего настроения, сосредоточенного на волнительных ощущениях, присущих всем молодым отцам перед самой первой встречей с собственным ребенком. Всеволод же, со своей стороны, был не только спокоен, как удав, но и стал для Игорька сразу и чуть ли не старшим братом. Стал в силу своего ненасытного желания знакомиться с кем попало и где попало, везде и всегда, и особенно в моменты волнительного состояния своей души… В такие ни с чем не сравнимые моменты особенного счастья, когда душа не то что поет, а из груди вырывается и летит навстречу другим людям. В такие моменты ему хотелось обнять всех и сразу – и заодно… и радоваться этому, и наслаждаться этим вместе со всеми…

– Да брось ты так переживать, все позади, чувак, радоваться надо, а не дрожать холода. Не хочешь согреться?

Всеволод кивнул Игорю в сторону продуктового магазина…

– А чего, можно… Пошли…

Скульптор вместе со своим новым приятелем оторвался от дверей роддома в сторону магазина… Перед тем как зайти в магазин, скульптор набрал Анне.

– Аня, я подъехал…

– Хорошо, через пятнадцать минут спускаюсь…