Скрытые лики войны - [63]

— Что ж, ребята рассуждают логично, они, по-видимому, хотят обеспечить свою безопасность.

— Точно так! — подтвердил Больц.

Арнольд, обращаясь к своему начальнику штаба, спросил:

— Вы можете изготовить такие документы, исходные данные вам дадут?

— К сожалению, господин подполковник, у нас нет ни одного документалиста, все офицеры переведены на пополнение штабов армии, — ответил начальник штаба.

— Тогда начнем операцию без этих подростков, а позже решим, что с ними делать. Медлить нам нельзя, фельдмаршал Модель торопит, — закончил Арнольд. — Теперь об операции. Господа Больц и Ростов, завтра поезжайте в штаб группы армий «Центр» и согласуйте с оперативным отделом детали операции — сколько рейсов потребуется, с каких аэродромов, каковы пункты выброски. Сама схема и порядок подготовки подростков к посадке и вылету у вас отработаны по прежней операции. Вот этой методикой и руководствуйтесь. Закончите заброску и затем начинайте новый набор подростков. Но об этом мы с вами поговорим дополнительно. А пока у меня к вам нет вопросов, — закончил Арнольд.

В оперативном отделе в течение двух дней мы согласовали все проблемы предстоящей операции и вместе с двумя офицерами выехали на аэродром «Мария» под Лодзью. Сюда же на машинах доставили 52 подростка, и в ночь на 30 августа их парами на двух самолетах по отработанной схеме перебросили на территорию Белоруссии вблизи железнодорожных станций. Перед вылетом ребят накормили и выдали каждому по сто граммов водки, от которой почти все отказались. Они были, как я заметил, возбуждены, шутили, и на лицах светилось радостное выражение. Я вспомнил слова Замотаева о том, что ребята хотят домой, и убедился в их истинности. А сам Ваня при посадке споро крутился среди ребят, помогая им прилаживать парашюты и сумки. При этом он неназойливо что-то наговаривал им полушепотом, заряжая своей энергией и согревая добром. А ребята, залезая в самолет, по-братски прощались, обнимая его.

Я стоял возле самолета, наблюдая картину посадки. Неожиданно ко мне подошел стройный белорус Вячеслав Бабицкий и протянул руку для пожатия. Он хитро улыбнулся, многозначительно подмигнул и сказал:

— До свидания и спасибо за доброту!

Проведя две ночи на аэродроме и отправив ребят на задание, мы с Ваней в компании Больца и штабных офицеров отправились на доклад к начальнику 203-й абверкоманды. С Арнольдом мы случайно встретились в коридоре. Он из столовой шел к себе в кабинет. Увидев среди нас Замотаева в форме фельдфебеля, Арнольд спросил:

— А вы кто будете, молодой человек?

Ваня четко представился, а я доложил:

— Это мой приемный сын, господин подполковник! Он помогал нам готовить ребят и отправлять их на задание.

— Ах, вот он какой боевой. Похвально, что сын помогает отцу, — проговорил Арнольд, приглашая офицеров к себе в кабинет. В кабинете было доложено о благополучной операции по заброске подростков на задание.

Начальник поблагодарил всех, заявив при этом, что операции будут наращиваться, как того требует приказ фельдмаршала Моделя.

— Поэтому, капитан Больц и капитан Ростов, — добавил он, — вам надлежит без паузы, ускоренно подготовить такое же количество агентов. Набирать их будете в детском лагере Тухинген — это на окраине Лодзи. Там содержится более двух тысяч детей разного возраста, собранных ведомством Гиммлера со всех оккупированных нами областей. Так что выбор у вас будет. Отберете подростков, подкормите, свозите на ознакомительные экскурсии в пару городов Германии, идеологически наставите, профессионально научите, и будем забрасывать в тыл Красной Армии.

Завтра же поезжайте в Тухинген к начальнику лагеря оберштурмфюреру Отто, он в курсе, указания ему даны. Что касается оставшихся 18 ребят, которые требовали документы, если они не передумали, то отправьте их в любой ближайший лагерь, на завод или в госпиталь, где раненым солдатам требуется кровь.

Отдав распоряжения, Арнольд пригласил всех в столовую на чашку кофе с коньяком. Когда все расселись, официант в форме унтера разлил коньяк и положил на тарелочки ломтики лимона. Принес и расставил чашечки кофе.

Арнольд, подняв свою рюмку, предложил выпить за успешное окончание операции. Затем пили за здоровье и удачу нового командующего фельдмаршала Моделя, за нового начальника абвера вместо арестованного Канариса, за победы вермахта, за самого Арнольда. Коньяк развязал языки, офицеры хотя и высказывали смелые суждения, но в них, как во всей нынешней кампании, сквозило уныние и обреченная безысходность. Я впервые услышал на этом сборище суждение о том, что военным путем выиграть войну будет невозможно, только если фюреру удастся договориться с англосаксами, высадившимися в Нормандии. Захмелевший Арнольд заверил, что танковый удар по американцам в Арденнах заставит их быть сговорчивыми.

Возвращаясь к себе в Конин, Больц сокрушался, не зная, что делать с ребятами, которые отказались лететь на задание без документов.

— Юра, ты подумай, а вечером встретимся и поговорим, — сказал Больц.

В Конине оставшиеся ребята слонялись по улице, некоторые играли в помещении в бильярд и шашки. Я попросил Ваню пообщаться с ними и попытаться выяснить их настроение. К вечеру Ваня сообщил мне, что ребята на задание без документов не полетят и собираются бежать к своим, благо Красная Армия уже под Варшавой. А в крайнем — случае к польским партизанам. Они уже начали запасаться продуктами.