Скрытые лики войны - [16]

Шрифт
Интервал

В своей сумбурной жизни я видел много разных женщин и только сейчас полюбил впервые. Я уходил от Натальи Васильевны под глубоким обаянием ее красоты и божественной, искренней доброты, с которой мне до сих пор не приходилось встречаться. На сердце было легко и празднично от прикосновения к внешнему и внутреннем богатству этой женщины.

Подходя к Западной Кольцевой, где располагалась абверкоманда, я начал размышлять: чтобы продолжить знакомство и желанное общение с Натальей Васильевной, по заведенному порядку я обязан не только доложить о знакомстве начальству, но и проверить Наталью Васильевну в контрразведке на ее благонадежность и лояльность к немцам.

Жесткие требования о проверке лояльности и благонадежности перед немцами особенно касались местных гражданских лиц, работающих в немецкой администрации. Работая в комендатуре, которая организовывала и руководила сельскими управами и старостами деревень, Наталья Васильевна бывала в сельской местности, пораженной партизанским движением. А в контрразведке знали, что некоторые старосты помогают больше партизанам, чем немцам. Я не исключал, что офицеры контрразведки могли привлекать переводчицу к сбору сведений о каких-то лицах. Но, судя по отрицательному отношению Натальи Васильевны к немцам, которое она особенно не скрывала от меня, я считал это маловероятным. Тем более ее суровое осуждение меня в грехопадении за службу в немецкой армии свидетельствовало о многом: не только о ее взглядах, но и о моей судьбе и жизненном выборе.

Такая суровая оценка не обидела меня, но психологически заставила размышлять и вернуться к настроению и мыслям, возникшим в связи с тяжелым поражением немцев под Сталинградом. Разгром и пленение целой армии, ее штаба во главе с командующим фельдмаршалом Паулюсом ошеломили не только немцев, но и весь мир. Германская армия утратила стратегическую инициативу, а иллюзорная эйфория непобедимости была развеяна в прах.

Впервые тогда у меня возникло радостное состояние души и гордость за русского солдата и русских полководцев. И тогда же я впервые серьезно задумался о себе.

В штабе абверкоманды я доложил о знакомстве с Мезенцевой и попросил дать ей характеристику. Мне ответили, что Наталью Васильевну контрразведка и служба безопасности перед зачислением на работу и позже тщательно проверяли, но никаких порочащих сведений о ней не получили. Она благонадежный и добросовестный работник, и ее услугами команда охотно пользуется, когда их переводчик занят или болен.

На мой вопрос по телефону в комендатуру: «Как вы оцениваете мою новую знакомую, а вашу переводчицу?» — комендант мне ответил: «Наталья Васильевна превосходный, квалифицированный сотрудник. Она моя правая рука в работе. Я вас поздравляю, господин обер-лейтенант, с приятным знакомством».

Вся эта информация о Наталье Васильевне приободрила и обрадовала меня. Но раздражало настроение и услышанные суждения офицеров команды. От траурной депрессии по случаю поражения вермахта под Сталинградом они успели оправиться и сейчас восторгались мудрым решением фюрера сковать большие силы русских путем упорной обороны и гибели 6-й армии в Сталинграде и тем самым стабилизировать южный участок Восточного фронта, а значит, и спасти Германию от проигрыша войны. Офицеры, как всегда, самоуверенно надеялись и верили, что Гитлер вырвет у русских стратегическую инициативу и к лету разгромит их на Курской дуге, куда уже перебрасывается 18 дивизий 9-й армии со ржевского выступа.

По приезде к себе в «Особый лагерь МТС» я доложил Больцу о моем пасхальном дне и знакомстве с Натальей Васильевной.

Больц ответил: «Приглашай ее к нам посмотреть новый кинофильм. Я выпишу постоянный пропуск».

К этому времени в соответствии с приказом Гитлера о подготовке под Орлом и Курском наступательной операции, в котором фюрер самонадеянно провозгласил: «Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира», началась лихорадочно поспешная вербовка и обучение диверсионной агентуры из числа военнопленных. Вербовка в массовом количестве проводилась по стандартной методике. К лету 1943 года было набрано и обучено более четырехсот агентов-добровольцев. Все они размещались по ротам в казармах «Особого лагеря МТС», носили немецкую форму со знаком российского триколора, имели звания РОА. С ними занимались немецкие инструктора и преподаватели. Много времени отводилось на идеологическую обработку русскими пропагандистами из РОА. Два-три раза в неделю нам показывали немецкую кинохронику, иногда — художественные фильмы с переводом на русский язык.

Особенно большое внимание уделялось показу документальных выпусков берлинской кинокомпании УФА, которую опекал лично Геббельс. Эти выпуски считались пропагандистской классикой, так как проповедовали военную мощь Германии и победы вермахта в Европе. Начиная с 22 июня 1941 года фронтовые операторы наснимали огромное количество однообразных, но эффектных кадров о разгроме Красной Армии. Но если фильмы о победе над Францией заканчивались триумфальным парадом в Париже, а над Польшей — в Варшаве, то в фильме «Поход на Восток» планируемый парад вермахта на Красной площади Москвы снять не удалось. Просмотрев этот фильм, агенты-добровольцы отпускали ядовитые замечания насчет разгрома немцев под Москвой.


Еще от автора Николай Владимирович Губернаторов
«Смерш» против «Буссарда»

«Смерш» против «Буссарда» — совершенно уникальная книга. Хотя автор определил се жанр как «репортаж из архива тайной войны», это не просто репортаж, но настоящий историко-документальный н психологический триллер. Вес, о чем рассказывается в этой поразительной, захватывающей истории — абсолютная правда от начала н до конца, к тому же подтвержденная многими документами н свидетельскими показаниями. Сама жизнь, опаленная войной, выпела столь плотно завязанный, душераздирающий сюжет. Здесь, в одном повествовании, тесно переплетаются н незримые смертельные схватки спецслужб, борющихся па фоне грандиозных сражений Великой Отечественной, н страшные мытарства осиротевших детей, затянутых в мясорубку этой жестокой борьбы, и настоящая возвышающая, просветляющая н преображающая человека любовь н, наконец, венчающая все человеческие страдания смерть…


Рекомендуем почитать
Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Великие заговоры

Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три женщины

Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Русские и пруссаки. История Семилетней войны

Впервые в России на русском языке издается труд известного историка и литератора Альфреда Рамбо (1842–1905), написанный в далеком теперь 1895 году. Автор, опираясь на многочисленные документальные источники, достаточно подробно освещает все крупные сражения Семилетней войны 1756–1763 гг., в которых участвовала русская армия. Он справедливо отмечает, что кампании русской армии в эту войну можно считать великой военной школой XVIII столетия.


Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2

Во II томе романа рассказывается о последнем периоде правления испанской королевы Изабеллы II, ее изгнании во Францию и связанных с этим исторических событиях.


Седая старина Москвы

Современное издание одной из лучших книг о Москве, выпущенной в 1893 г. Полностью она называлась: «Седая старина Москвы. Исторический обзор и полный указатель ее достопамятностей: соборов, монастырей, церквей, стен, дворцов, памятников, общественных зданий, мостов, площадей, улиц, слобод, урочищ, кладбищ, и проч., и проч. С подробным историческим описанием основания Москвы и очерком ее замечательных окрестностей». Несколько параграфов оригинала в электронной версии отсутствуют.


Русский Робинзон

Книга Николая Сибирякова, имеющая документальную основу, написана о жизни и приключениях Сергея Петровича Лисицына. Дерзкий гусар, высаженный на пустынный берег Охотского моря за попытку бунта на корабле, в тяжелых условиях выживания вынужден был пересмотреть свое отношение к жизни. За годы, проведенные в суровом краю, он укрепился в вере во Всемогущего Бога, обрел настоящих друзей, построил храм и доблестно послужил Отечеству, противостоя набегам китайцев. Книга увлекает живописным описанием диких просторов богатейшего края, освоение которого только начиналось, романтикой приключений, темой противостояния сильных духом и верой людей силам стихии, их чувством патриотизма.