Скрытые инструменты комедии - [78]

Шрифт
Интервал

Какая шутка лучше: грубая или изысканная, смешная до упаду или требующая проницательности и вдумчивости?

Полагаю, что нужны и те, и другие. В зависимости от персонажа. Даже в рамках стэндап-номера или в тексте для конкретного персонажа лучше не злоупотреблять одной и той же интонацией. В противном случае зритель начнет предвидеть, что произойдет дальше — а это плохо для комедии. Если зрители будут забегать вперед слишком далеко и надолго, то они не увидят ничего смешного ни в изысканной, ни в уморительной шутке.

Какова, по-вашему, самая большая ошибка в комедии?

Самая большая ошибка в комедии — чрезмерное старание сделать персонажей смешными. Пусть они будут просто людьми — это уже смешно. Еще одна ошибка возникает, когда сценарист ставит себя выше своих собственных персонажей, не верит в их человечность и перегибает палку по части их нелепого поведения в мучительной попытке «быть смешным». Оглянитесь вокруг. Люди достаточно нелепы и без вашей помощи. Как сказал когда-то Эдвард Олби, «Дайте поработать вашим персонажам», имея в виду следующее: если вы создаете ярких персонажей, со всеми их несовершенствами и ошибками, дайте им самостоятельность, последуйте за ними и посмотрите, куда они вас выведут. Когда Тони Кушнер писал «Ангелы в Америке», очень сильную, но и не менее смешную пьесу — а потом и сценарий, — то он обнаружил, что увяз где-то на середине. Говорят, что он сказал: «Понятия не имел, что я, к черту, делаю. Поэтому и решил, что нужно спросить какого-то персонажа. Кто больше всех похож на меня? Луис. Поэтому я сел и спросил: “О чем эта пьеса?”». Ответ на вопрос принес ему «Тони», «Эмми» и Пулитцеровскую премию.

В большинстве комедий Не-Герой добивается успеха. Не идет ли это в итоге комедии во вред?

Давайте поймем кое-что о Не-Героях; каждый персонаж комедии — Не-Герой. У каждого свои недостатки, несовершенства, каждый может «влипнуть», каждый далек от идеала. Не-Герой — просто кто-то, кому недостает некоторых (если не всех) практических умений и навыков, необходимых для победы. Поскольку это касается абсолютно всех в сценарии, нет никакого противоречия в том, что главный персонаж — тоже Не-Герой — выигрывает битву. Победа, по сути своей и сама по себе, — отнюдь не показатель и не умение. Главное действующее лицо комедии фактически побеждает ненароком. Вопреки вопиющему отсутствию умений и навыков.

Можно ли взять «хорошо знакомый персонаж-архетип» и придать ему свежести?

Существует один способ превратить стереотипный персонаж в нестереотипный — списать его с человека, знакомого вам в жизни. Вместо стандартного «задиры» возьмите за основу вашего кузена Эрни, или братца Ральфа, или мальчишку, который дергал вас за косички в седьмом классе. Помните, он пытался засунуть вашу голову в унитаз, но зарыдал как девчонка, когда его пнули как следует? Чем жизненнее персонаж, тем лучше. И помните, что вам также нужно смотреть на мир его глазами, эпизод за эпизодом. Честное, серьезное, органичное сиюминутное поведение — противоядие от поведения стандартного.

Что важнее всего найти или придумать для «оживления» сценария?

Если нет серьезных проблем с историей или со структурой, «оживить» обычно означает «убить любимых». То есть сократить слабые и лишние гэги и эпизоды, поминутно заостряя внимание на мировосприятии ваших персонажей. Поучительно рассмотреть сценарий такого фильма, как, например, «День сурка». Вы можете найти в Сети первоначальный вариант сценария и сравнить его с законченной картиной. В первоначальной версии полно шуток — там Фил Коннорс ВСЕГДА готов сострить, обидеть или оскорбить. Но настоящее откровение состоит в том, как мало из этого осталось в чистовом монтаже. Возможно, шутки делали сценарий «смешнее», однако они же и подрывали нашу веру в персонаж, что в конце концов идет во вред комедии. В «Дне сурка» зритель больше всего смеется не над остротами, а над четко выписанными персонажами, обладающими собственным мировоззрением. Когда удрученный Фил в баре, описывая свое метафизическое состояние, спрашивает: «А как бы ты поступил, если бы каждый следующий день — точь-в-точь, как вчерашний? И что ни делаешь, ничего не помогает», сидящий рядом с ним дальнобойщик мрачно отвечает ему: «Моя жизнь — лучше и не скажешь!» Комедия возникает не из остроты, а исходит от персонажа, который видит мир сквозь собственную уникальную призму и реагирует соответствующим образом. Существует множество успешных способов построения шутки, но работа над персонажем — самая важная и первостепенная задача.

Когда именно пользоваться инструментами? Всегда ли надо применять Метафоричность Отношений?

Это — инструменты. Вы заходите в гостиную, чтобы включить телевизор. Ни отвертка, ни острогубцы вам для этого не понадобятся. Нет. Вы берете пульт и просто нажимаете кнопку. Я хочу сказать: если ничего не сломалось, инструмент вам не нужен. Инструментами вы пользуетесь, если что-то не работает. Вот что я знаю наверняка. Вы что-то написали или сыграли в каком-то проекте, и все прошло блестяще — правда? Вы работаете, и все успешно и гладко, процесс пошел. Меньше всего на свете я хочу, чтобы в такую минуту вы сказали: «Минуточку. Что говорил Стив Каплан? Ну-ка, я пропущу это через его мясорубку». Только не это! Я хочу, чтобы вы себе доверяли. Пусть все идет, как идет. А вот если и когда что-то не получается — не срабатывает, — именно тогда вам нужны инструменты. Инструменты помогут вам выяснить, что именно вышло из строя, инструменты помогут вам отремонтировать сломанное.


Рекомендуем почитать
За несколько лет до миллениума

В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.


Графомания, как она есть. Рабочая тетрадь

«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.


Притяжение космоса

Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.


В поисках великого может быть

«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.


Лето с Гомером

Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.


Веселые ваши друзья

Очерки о юморе в советской детской литературе.