Скрытая угроза - [85]

Девушка не спускала с него глаз, и когда он закончил разговор, спросила:

– Кто это?

– Элиягу Маалюль, – ответил ее гость. – Звонил из участка.

Голос Маалюля тоже дрожал, когда он сказал: «Ави, я в участке. С адвокатшей Сары».

– Что-то случилось? – спросила Марьянка, и Авраам кивнул.

Имя Хаима Сары было ей незнакомо, потому что до этого Авраам не называл убийцу по имени.

– Его письмо нашлось, – рассказал он ей. – Письмо, которое он написал детям как бы от лица жены.

Про письмо, которое Сара якобы написал и спрятал в чемодане, Авраам тоже не рассказал. То самое письмо, доказывающее, что Хаим вовсе не собирался убивать в Маниле детей, а просто хотел разыграть расставание с Дженнифер Салазар, письмо, которое бесследно исчезло.

– Так как его сейчас-то нашли? – спросила Марьянка.

– Его сын вернул. Старший сын. Он сказал, что стащил его из чемодана ночью, накануне отъезда, и до сих пор хранил у себя. Сегодня утром он рассказал о нем бабушке или адвокатше, и адвокатша связалась с Маалюлем и вручила ему это письмо. Графологу нужно еще доказать, что там почерк Сары, и попытаться понять, когда он его написал, но Маалюль верит мальчишке.

– И что это доказывает?

– Еще не знаю. Но, может, он и не собирался там их убить, как мне все время казалось. Из-за меня его почти обвинили в попытке убить детей, и дети все время слышали это с тех пор, как его арестовали.

Марьянка посмотрела на чужие буквы иврита, которые Авраам набросал на листе бумаги, и спросила:

– Это его письмо?

Инспектор кивнул и уставился на написанные слова.

– Можешь мне его прочесть? – попросила девушка.

– Зачем?

– Хочется знать, что в нем написано.

Суперинтендант предпочел бы никогда в жизни не читать это. Если верить версии Сары, то Хаим планировал громко, вслух прочитать это письмо своим детям в Маниле, а вместо этого Авраам прочел его сейчас Марьянке и попытался перевести ей его содержание, стараясь в то же время не вникать в эти слова и не запоминать их, будто боялся, что они к нему прилипнут.

«Шалом и Эзер, – прочел он в конце, – я знаю, что вы очень издалека приехали ко мне с папой и что вам хочется свидеться со мной и вернуть меня домой, но я не смогу с вами здесь встретиться. Я решила покинуть вас и наш дом, потому что с самого начала мне не хотелось быть вашей мамой. Я знаю, что сначала вам будет без меня трудно и что вам будет тяжело меня забыть, но у вас есть папа, который за вами присмотрит и будет хорошо вас воспитывать. Он очень-очень вас любит, и он будет вам хорошим и сильным папой, и в конце концов вы вырастете, забудете меня и начнете с ним новую жизнь. Помогайте ему тоже, потому что вначале ему одному будет непросто. И может, однажды, когда вы вырастете и станете взрослыми, мы сможем встретиться. Мама».

Марьянка спрятала от него глаза. А Авраам сказал:

– Сечешь, что, может, мальчишка его спас?

Внезапно он спохватился, что не спросил Маалюля, читал ли Эзер это письмо и думает ли он, что его написала мама, – или знает, что это сделал отец от ее имени. И какой из вариантов, в общем-то, страшней?

Марьянка приблизила к нему голову и в первый раз положила ее ему на плечо.

– Понимаешь, мне всегда кажется, что все кончится иначе, – сказал Авраам. – В начале каждого расследования. Что все, что случилось, уже можно вычеркнуть или заморозить. Только ничего не вычеркивается, а скапливается от дела к делу. Я был уверен, что на этот раз все сошлось. Но и теперь мне никого не удалось спасти. Ни ее, ни их, ни себя.

Девушка теснее прижалась к нему и сказала:

– Ави, думаю, что спасти детей от их родителей невозможно. – Она сделала паузу и добавила: – Но, быть может, когда-нибудь ты и сумеешь…

Авраам закрыл глаза.

Назавтра, стоя на вокзале и ожидая поезд до аэропорта, он увидел целующуюся пару – девочку-подростка и мальчика. На плечах у них были тяжелые рюкзаки, и Авраам так долго глядел на них, что они заметили это, а он все смотрел и думал, что люди не видят друг друга, когда обнимаются. И наверное, они с Марьянкой тоже разговаривали этой ночью, не видя друг друга, как слепые или как люди, которые говорят сами с собой. Он сказалал ей в волосы:

– Хочу, чтобы мы поженились, Марьянка.

А она шепнула ему в шею:

– После всего, что я тебе рассказала?

– Именно: после всего, что ты рассказала, – ответил Авраам, и хотя он сам не понял, что имеет в виду, ему было ясно, что он ответил верно.

– Согласна? – спросил он, и Марьянка только и сказала:

– Наверное, да.

На столе так и остались две пустые чашки, открытая банка с сахаром, две чайные ложки, в спешке разорванная золотая фольга – и деревянный футляр от трубки, которую Авраам упаковал в чемодан и взял в Холон.