Скрытая угроза - [26]

Не в пример прежнему расследованию, здесь море не играло никакой роли. А если так, чего ж он возвращается сюда чуть ли не каждый день?

Полуголый танцор перестал танцевать и подошел к двум дамам, занимающимся йогой. Авраам глядел на эту троицу издалека.

Но у моря и здесь имелось значение, и внезапно он понял почему.

У моря по-прежнему было значение, потому что Офер Шараби все так же оставался где-то в его глубинах. Утопленником. Невидимкой.

– А тебе хотелось бы извлечь Офера из моря? – шепнул самому себе Авраам и улыбнулся.

Ты идиот. Четыре месяца назад отец Офера кинул засунутое в чемодан мертвое тело мальчишки в глубины Средиземного моря. И каков же шанс, что оно обнаружится сейчас?

Инспектор не стал ночью рассказывать Марьянке, что попросил у Иланы отчет о том деле. Не стал он и говорить ни про Офера, ни про море. Вместо этого он рассказал ей о длинном дне и о первом заседании отдела. Она позвонила поздно и куда-то спешила, но захотела все выслушать.

– Так у тебя направление немного прояснилось?

– Не знаю. Может, и нет, – ответил Авраам.

– А что с отцом, которого ты допрашивал?

– Вряд ли он подложил этот чемодан. Впрочем, может, и да… Он вроде высоковат и староват. После того раза я не собираюсь кому-то доверять, и пока что он – единственное, что у меня есть.

Марьянка промолчала, и инспектор добавил:

– Если б ты его увидела, то поняла бы меня.

В общем-то, единственной причиной, почему Авраам после допроса не вычеркнул Сару из своего блокнота, была его супруга. Она уехала, и вызвать ее на допрос было невозможно. А он искал женщину.

Потом он рассказал Марьянке, как в нем все нарастает антипатия к воспиталке и как он собирается открыть против нее расследование сразу, как покончит с этим делом о чемодане. Подруга предупредила его, что антипатия при расследовании – не сильный помощник. Слышать такое от Марьянки было странно – скорее это могла бы объяснить по-английски Илана. Но мужчина промолчал. Убедить его в том, что Хаве Коэн неизвестно, кто подкинул этот чемодан и теперь ей угрожает, было невозможно.

Когда Авраам Авраам спросил, купила ли она уже билет, Марьянка сказала, что нет, что она ищет билет подешевле.

А по их плану следующая неделя должна была стать ее последней рабочей неделей…

Авраам заговорил о подготовке к ее приезду, но Марьянка прервала его, сказав, что обязана выйти, и он не спросил куда. И все же прежде, чем она отключилась, сказал:

– Марьянка, у меня ощущение, что до тебя не достучаться.

– Ну, нам же всегда было трудно говорить по телефону, так ведь? – ответила она.

– Может, и так. Ты ничего от меня не скрываешь?

Девушка не отреагировала на этот вопрос и лишь сказала:

– Ави, мне ужасно нужно идти, ладно? Обещаю, что завтра перезвоню.

6

Уже при выходе из участка у Хаима возник план, хотя его контуры были еще туманны и прояснились лишь через много часов и дней.

На мгновение он забыл, где припарковал машину.

Тело его обмякло от усилий скрыть свои мысли, а руки вспотели. За рулем было трудно сосредоточиться, и он не знал, куда едет. На часах было два – оставалось больше часа до того момента, когда он должен был забрать детей. Сара остановился в тени, в дальнем конце парковки возле соседнего с участком супермаркета. Хаим съел целый бутерброд, потом еще один… Мотор он при этом не вырубал и слушал радио.

Мог ли он предусмотреть прорехи в своей затее? Ведь она составлена не шибко продуманно, когда предусмотрены все возможные подвохи и пути к их преодолению, – скорее это был внезапный выброс эмоций, плод отчаяния, каких-то импульсов, которые частично были ему понятны, а частично нет. Но сейчас из-за того, что случилось, ждать уже некогда.

Инспектор полиции явно подозревает его, в этом нет сомнений. Как и в том, что Хава Коэн на него донесла. Добавить к этому еще ночной разговор с Эзером и те неясности, которые мальчонка ему высказал…

На Хаима вдруг уставились со всех сторон, а он и не заметил. Сторож в форме охранного агентста и в бейсболке стал крутиться среди припаркованных машин, а потом взглянул на него через окно, постучал по стеклу и спросил:

– Ждешь кого-то, дедушка?

Первое, что надо сделать, – это немедленно вернуться домой. И позвонить матери.

Перед тем как поехать, Сара постоял на парковке еще несколько минут, чтобы не привлекать внимания.

* * *

Мать отдыхала в спальне, а телефон стоял возле ее кровати, так что она ответила тут же.

– Всё в порядке?

– Можно привезти к тебе детей?

Хаим знал, что этот вопрос ее напугает, но ведь он все равно собирался ей рассказать.

– Чтобы спали здесь?

– Да. Пару ночей.

– Что-то случилось?

– Не по телефону. Расскажу, когда приеду.

– Встану что-нибудь им приготовить, – сказала пожилая женщина.

Дома рубашонки и штанишки, которые Сара повесил на веревку, высохли. Он сложил их и упаковал в баул, который они брали к его матери на праздник. Эзер удивился, когда отец явился на машине, но до садика Шалома они ехали, почти не разговаривая. Хаим лишь спросил его, как было в школе.

– Хорошо, – ответил мальчик.

Последним уроком у него была физкультура. Он был в майке и шортах, а тело у него было влажное от пота и разгоряченное.