Скриба - [117]

– Когда мы познакомились, ты сама рассказала, что была ученицей в пергаментной мастерской, что убежала из Вюрцбурга и родилась в Византии. Все сходится…

– И ты ему об этом сообщил?

– Конечно нет, Уилфред сам сказал, что отец этой девушки, то есть твой отец, пропал. Он ни о чем другом и не говорил, так ему хотелось его найти.

– Но что значит пропал? – Тереза не могла сдержать слезы. – Как это случилось? Искал его кто-нибудь?

– Я не знаю, и никто ничего не знает, как это ни печально. Его нигде не видели, хотя, конечно же, искали – Уилфред даже издал указ, чтобы осмотрели каждый дом и прочесали все окрестности. Думаю, тебе нужно вернуться, ты можешь помочь в поисках.

Тереза тут же вспомнила о нападении на отца. Тогда его только ранили, но вдруг неизвестный предпринял еще одну попытку? Она снова разразилась плачем. Хоос пытался ее успокоить, и хотя до конца ему это не удалось, жаркие объятия немного согрели растревоженную душу девушки.

Чуть позже Тереза отправилась к Хельге Чернушке и нашла ее среди мешков с рожью, которые та подсчитывала. Когда с работой было покончено, они смогли немного поговорить. Сначала Тереза болтала о пустяках, но покрасневшие глаза выдали ее, и в конце концов она во всем призналась, однако Хельга не могла поверить, что ее подруга находится в бегах.

Женщина предложила ей стакан горячего молока, и Тереза маленькими глотками выпила его, чтобы немного успокоиться и согреться. Потом Хельга спросила, что она собирается делать.

– Если бы я знала, – всхлипнула девушка.

– Послушайся моего совета и забудь о своей семье. – Женщина осторожно вытерла ей слезы. – У тебя теперь новая жизнь, кавалер, земли… Да я и мои подруги даже мечтать о таком не могли! А если вернешься в Вюрцбург, наверняка все потеряешь. Этот Корне, о котором ты говорила, похоже, тот еще ублюдок.

Тереза кивнула. На самом деле она плакала из-за того, что ее отец мертв, а это, если верить Хоосу, было вполне вероятно.

Девушка обняла Хельгу Чернушку, поцеловала ее, и они договорились вместе пойти к городским стенам на встречу с Олафом, которому она обещала кое-какие инструменты. Потом женщины занялись пирожками для детей Лусилии, а после еды, убрав посуду, попросили у Фавилы разрешения ненадолго отлучиться.

По пути они заметили какого-то мужчину, который, похоже, преследовал их. Тереза и Хельга решили не обращать на него внимания, однако на одной из улочек он преградил им дорогу. Это оказался Видукинд, который сделал Хельге ребенка, а потом сильно ранил ее.

Уже вблизи они поняли, что мужчина пьян и ничего не соображает – он тупо смотрел на них и без конца улыбался, однако вдруг протянул руку к животу Хельги. Та отступила, и Тереза загородила ее.

– А ну отойди, шлюха! – прорычал он и попытался оттолкнуть девушку, но оступился, дав Терезе возможность вытащить скрамасакс и приставить его к шее пьянчуги. Запах дешевого вина заставил девушку поморщиться.

– Клянусь Богом, если не уберешься, прирежу, как свинью.

Видимо, мужчина почувствовал, что так и будет, а потому сплюнул, еще раз глупо улыбнулся и ушел, ругаясь и спотыкаясь. Когда он исчез из вида, Хельга Чернушка от отчаяния заплакала.

– Я давно его не видела, но этот козел не отвяжется, пока не убьет меня.

Тереза стала утешать ее, однако все было напрасно. Тогда она проводила подругу назад в город, а когда явилась на условленное место, Олаф уже ушел. Девушка немного подождала, не вернется ли он, и решила сама отправиться в хижину, чтобы порадовать ребятишек теплыми пирожками.

По дороге она размышляла, не рассказать ли о случившемся Хоосу. Он сильный и с оружием ловко обращается, вполне может утихомирить Видукинда. Еще она вспоминала прошедшую ночь и думала, что лучше мужа ей никогда не найти.

И все-таки она сомневалась. Была суббота, а, по словам Хооса, миссия должна была отправиться утром в воскресенье. С одной стороны, ей хотелось последовать за Алкуином, у которого еще многому можно научиться; с другой – хотелось остаться в Фульде, заниматься своими владениями и завести семью. Хельга Чернушка права: если она возвратится в Вюрцбург, рано или поздно придется за это расплачиваться. Возможно, когда-нибудь она попадет в Аквисгранум и снова встретится с Алкуином – у Хооса ведь там земли, и ей удастся сочетать семейную жизнь с учебой.

Тереза шла вдоль широкой и спокойной реки, которая местами уже освободилась ото льда, и мечтала, что весной купит гвозди и велит Олафу построить барку.

Вскоре девушка дошла до букового леса, граничившего с ее владениями. Из этих деревьев она построит красивый дом, а Олаф с сыновьями будут охотиться тут на оленей.

Она любовалась снежными шапками на холмах, когда услышала какой-то шум, однако, обернувшись, ничего не увидела.

Тереза продолжила путь, но снова услышала треск и остановилась. Наверное, зверь, подумала она, сжала в одной руке скрамасакс, а другой подняла валявшийся под ногами камень.

Вдруг среди деревьев появился человек, и девушка узнала Видукинда. Хотя он по-прежнему выглядел пьяным, сразу было ясно, что он в ярости. В правой руке он держал кинжал, в левой – мех с вином. Тереза испугалась, но виду не подала и быстро огляделась. Слева – река, справа – лес. Если он действительно еще не протрезвел, то вряд ли ее догонит.