Скрепы нового мира - [95]
Свою речь герр Аденауэр начал раньше, чем я успел удобно устроиться на стуле.
— Возблагодарим от всего сердца Господа нашего всемогущего! Нам, как и всему народу Германии, нелегко дались прошлые годы. Мы страдали все вместе, мы пережили и вынесли все это вместе. Так давайте поклянемся, что сохраним это единство и в будущем, сохраним ту же верность нашей нации, ту же любовь к нашему отечеству! А теперь все вместе: "Германия, дорогая Германия! Ура! Ура! Ура!"[259]
Забившие зал депутаты в ответ на немудреный призыв вскочили с мест, и принялись раз за разом скандировать "Германия! Ура!" Поднял свои задницы со стульев и президиум, мне пришлось изображать энтузиазм вместе со всеми. Хоть и выкрикивал я вместо "Hurra!" куда более ребяческое "Bier!" – смысл действа менялся мало.
Дождавшись, когда все вдосталь наорутся, герр Аденауэр оборвал последние вскрики резким взмахом ладони и принялся обстоятельно перечислять достижения партии за прошедшее с прошлого съезда время. Я заскучал, тяжелый рейнский диалект Конрада мешал сосредоточиться на сути событий; должно быть, я даже задремал с открытыми на призрак острых колбасок глазами.
Ровно до того момента, когда услышал знакомое по учебникам старого мира:
— Капиталистическая система не соответствует жизненным политическим и социальным интересам немецкого народа. Новая структура немецкой экономики должна основываться на учёте того факта, что время безграничного господства капитализма ушло.[260]
Лукавство. Громкое, рассчитанное на кричащие заголовки газет предвыборное лукавство. Я точно знал, предложенная Аденауэром альтернатива осталась все той же, целиком и полностью капиталистической. Однако сами слова! Зал провалился в мертвую тишину. Кажется, я услышал, как лопаются пузырьки в стакане минеральной воды.
— Мы считаем нужным социальное жилищное строительство за счет бюджета, — ударил по залу следующим тяжелым тезисом Аденауэр. — ХДС установит динамичную пенсию, которая будет зависеть не только от пенсионного вклада, а возрастать пропорционально увеличению государственных доходов. Следующим нашим шагом станут налоговые льготы на вклады в банках и специальные государственные премии на сбережения…
Дальше я не слушал.
Посеянные в Аденауэра зерна "общей теории занятости, процента и денег"[261] дали отличные всходы. Меня захлестнул водоворот воспоминаний истории старого мира: немецкое экономическое чудо,[262] итальянский расцвет, японский взлет, азиатские тигры, феномен Сингапура, все они, ранее перемешанные в малопонятную и несвязную кучу, вдруг начали выстраиваться в пронизанную стальной логикой картину.
Послевоенный расцвет экономик старого мира стоял на заложенном Конрадом Аденауэром социальном фундаменте!
— Кажется, наша поездка на Кубу откладывается, — прошептал я сам себе, подтягивая поближе карандаш и выданный организаторами съезда блокнот. — Причем надолго, очень надолго.
Маркс и его самозваный апостол Ульянов с ордой ортодоксального коммунистического клира никак не могли учесть, что развитый капитализм, в отличии от случившегося в СССР отраслевого феодализма, общество принципиально договорное и полное свободно действующих социальных связей. В его рамках можно договориться даже о такой сложной штуке как межклассовый мир, достаточно лишь осознания жизненной необходимости в сотрудничестве. Тем более, что границы этих самых классов неприлично быстро стираются, а на горизонте всерьез маячит призрак резкого повышения уровня жизни и потребительского насыщения.
Что такого исключительного сможет позволить себе мультимиллионер через двадцать-тридцать лет? Домик с десятком акров земли и теплым сортиром? Гардероб, полный пиджаков, штанов и шляп? Автомобиль премиальной марки? Лишний кусок мяса за обедом? Отпуск на Кубе? Так ведь это все примерно то же самое, что будет доступно квалифицированному инженеру или дантисту.
Конечно, недобитая аристократия все равно найдет способы выделиться из серой массы. Напялить бриллиант в десять карат на палец любовницы, себе на запястье подвесить коллекционный ролекс, выстроить в заповедном лесу гламурный дворец на сотню или две дворовых слуг, заказать стометровую океанскую яхту… Ха! Да только кому из действительно богатых людей моего старого мира нужно все перечисленное иначе как в качестве экзотического хобби? Брину? Цукербергу? Ришару? Блумбергу? Мюррею? Дурову? Баффету?
Нет! Богачи и аристо, тащившие на своем кошельке искусства и ремесла все прошлое тысячелетие, более не локомотив экономики. Потребительский спрос эпохи массового производства придется тащить… самим массам. Более того, Великая депрессия, во многом, есть следствие неготовности спроса к дешевому фабричному производству. Высший и средний класс мгновенно "наелся", а у рабочих и фермеров нет ни денег, ни привычки потреблять в кредит. Технический прогресс обогнал финансовый. Проще говоря, для массовой продажи телевизоров и автомобилей надо… дать возможность массам заработать стоимость этих самых телевизоров и автомобилей!
Аденауэр теперь – один из тех, кто понимает: каждый лишний пфенниг в кармане рабочего влечет за собой рост спроса, а значит и рост экономики в целом. Так же опытный политик прекрасно осознает, что сами по себе капиталисты на повышение зарплат или социальных отчислений в обозримой перспективе не пойдут. И будут, кстати заметить, абсолютно правы: увеличить свои издержки по сравнению с конкурентами – значит проиграть в конкурентной борьбе. Поэтому Аденауэр и берется – ради общего блага самих капиталистов – устанавливать новые правила игры сразу для всего рынка. Упирая при этом на масштабную раздачу необходимых для оживления производства финансов, проталкивание их мимо всех сословных и классовых барьеров до самых бедных, а затем изъятие налогами – с получивших свой профит бизнесменов и банкиров.
Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью. 1965 год от рождества христова, где-то между Европой и Азией. Все персонажи и события являются вымышленными, возможные совпадения случайны. Образы и действия названных политических деятелей, чьи имена совпадают с реальными персонами также являются вымыслом автора.Наш современник попадает в 1965 год и начинает подыгрывать Шелепину, Семичастному и Ко против Брежнева. Много прогрессорства.
Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью.
Еще не поздно. Часть II. На распутье. Ортодоксальная альтернативка со всеми атрибутами – прогрессорством и рояльностью. Закончено.Наш современник попадает в 1965 год и начинает подыгрывать Шелепину, Семичастному и Ко против Брежнева. Много прогрессорства.
Миновал первоначальный шок, охвативший Петра Воронова после его «провала» из 2010 года в прошлое СССР. Тяжелое колесо истории перескочило на рельсы новой реальности, и какой она будет – уже никто не знает. Но жизнь продолжается, на фоне быта и производственных интриг главный герой не устает внедрять компьютерные технологии XXI века в 1967 году. Сложностей на этом пути более чем достаточно, даже простейшие клавиатура и дисплей с трудом укладываются в сознании ученых и инженеров прошлого.Между тем обогащенная знанием о будущем часть руководителей страны окончательно консолидирует политическую и экономическую власть и начинает осторожные реформы.
Угораздило меня попасть из 2010 года в 1965-й! С ноутбуком, RAVчиком и трагическим послезнанием о дальнейшей судьбе СССР! Но судьбы меняются. Вот и мне, русскому инженеру Петру Воронову, многое удалось изменить в этой реальности. Как? Да конечно же срочной, можно даже сказать, досрочной компьютеризацией всей страны. Несколько лет прошло, а СССР уже догоняет капиталистов. Как повернется в дальнейшем судьба моей страны, предсказывать не берусь: реальность-то изменилась. Но надежды на нормальное развитие есть, и одно я могу утверждать твердо: для спасения СССР я сделал все.
Обычный студент, наш современник, в 1926 году. На его пути будет все: тяжелейшие испытания, схватки и погони, встречи с великими людьми, любовь и деньги. Он побывает в Ленинграде, в Хельсинки, в Берлине, в Мюнхене, в Стамбуле, в Одессе и, конечно, в Москве. Он сумеет изменить историю России и мира. И сделает это с предельной, по-настоящему исторической достоверностью.
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
За три года бывший студент двадцать первого века успел многое. Неплохо устроился в Европе конца двадцатых годов, заработал деньги и нашел любовь. Но нечеловечески огромный груз ответственности за судьбу мира не становится легче. Наш современник ищет помощь, но получает в ответ непонимание и предательство. Он пытается помочь, но ситуация раз за разом требует ставить на карту все что есть, без остатка. Даже жизнь.