Скованные одной цепью - [17]

Наконец, наступил последний понедельник августа. В воскресенье у Гарри был повторный день рождения, а в понедельник Тереза зазвала его в небольшую, но хорошо обустроенную лабораторию.

— Я хочу научить тебя готовить хорро, — сказала она названному внуку.

— Хорро?

— Это особый тоник, скажем так. Его рецепт является одной из наших семейных тайн. И ты должен дать мне слово, что не раскроешь её даже своим самым близким, доверенным друзьям — лишь одному из своих потомков, чтобы и они столь же свято хранили эту тайну.

— Но, Тереза, я же не член вашего рода…

— Я считаю тебя своим внуком, в моих глазах и в моём сердце ты — один из моих деток, — возразила старая дама, сурово сдвинув брови. — И кому мне передать рецепт? Я давно решила, что это будет внук… Так — кому? Сол для меня умер. Дадли — урод в нашей семье. Ви — последняя вертихвостка, Маркус — дикарь… Кому передать рецепт?

— Алану, — предложил Гарри, так и не поняв, почему Маркуса, вполне нормального парня, назвали дикарём.

— Алан… Я думала о нём. Но он не станет ничего держать в секрете от своей сестры, то же самое касается и её, от брата у неё нет секретов… Так что рецепт — твой.

— Но у меня никогда не получались зелья! Я не знаю, как сумел получить столь высокие баллы за СОВ! — взвыл Гарри, глядя, как Тереза расставляет перед ним склянки с ингредиентами и устанавливает небольшой котелок.

— Ничего. Ты не знаешь, но и в комиссии не идиоты сидят… Основная сложность — рецепт необходимо держать в уме, он нигде не записан. Он длинный и сложный, но, раз запомнив, его уже не забудешь, такое у него свойство… Так ты даёшь слово молчать?

— Так выхода нет…

Гарри провёл в лаборатории три дня, так как рецепт и в самом деле был очень сложный, приготовление тоника занимало целый год. Пришлось ему работать со множеством котлов, в которых зелье уже дошло до той или иной стадии…

— Вот теперь готово, — сказала довольная Тереза, когда выбившийся из сил мальчик бросил в последний котёл корку лимонного дерева. — А теперь скажи мне весь рецепт на ухо… Вот и молодец, умница, я же говорила, что ты запомнишь! В следующий раз ты всё сделаешь от начала и до конца, самостоятельно и нигде не ошибёшься. Этот твой Снейп был чрезмерно строг и слишком предубеждён, не умри он столь своевременно, я бы его своими руками прибила на месте за такие дела! А это считай моим подарком на день рождения, но помни, ты дал слово молчать! Ни одной живой душе! И если даже у тебя будет сто детей и двести внуков, только одному из них ты можешь открыть эту тайну, на этих же самых условиях, при которых тебе её открыла я.

В воскресенье Гарри проснулся довольно рано, от хлопнувшей двери. Это к нему пожаловал Дадли. Кузен с крайне недовольным выражением протянул имениннику нечто, кое-как завёрнутое в бумагу.

— Этот… — Дадли никогда не называл дядю Августа ни папой, ни по имени, — велел мне сделать тебе подарок на сегодняшний день рождения. Вот, это твоё, с праздником! — и, отдав кузену свой подарок, оказавшийся спутанным мотком галстуков, он выскочил в коридор, опять хлопнув дверью.

— Спасибо и на этом, — прокомментировал его выходку Гарри, надевая очки и сердито глядя на дядю Вернона, который явно посмеивался над племянником. — А то всё носки, да носки, хоть какое-то разнообразие… Да, Ви же мне обещала подарить сегодня что-то сногсшибательное…

Подарки от друзей были уже здесь. От Гермионы книга «Высшая алхимия».

«Я слышала, профессор Кооппли, которую взяли вместо Снейпа, очень строгая и любит, чтобы ученики сами знали всю программу заранее. Не знаю, насколько это серьёзно, но на всякий случай уже выучила „Высшую алхимию“ наизусть. Интересно, кто у нас будет по защите? Хотя хуже Амбридж уже быть не может…

Представляешь, в магической системе образования провели реформу, теперь едут учиться многие латентные волшебники! Приглашения получили и мои родители. Они долго считали это дурацким розыгрышем, да и я поверила лишь после разговора с профессором Дамблдором. Теперь мы все в полушоковом состоянии, хорошо ещё, что у меня ещё остались старые учебники, мама с папой теперь по ним занимаются. А я… думаю, что теперь скажет Малфой, когда узнает, что я вовсе не грязнокровка, а чистокровная волшебница, пусть даже в первом поколении? Интересно, взрослые будут учиться вместе с прочими учениками или отдельно? Директор мне ничего не сказал, но я знаю, что отец Симуса Финнигана тоже едет в Хогвартс, так Симус очень боится… И у Дина Томаса родители — латентные волшебники!

Напиши нам о своём дяде Августе. Он у нас теперь будет вести историю, вместо профессора Бинса. Оказывается, в апреле в кодекс привидений был введён параграф, по которому призраки не могут быть преподавателями. Интересно, чем теперь займётся Бинс?

Я очень хотела к тебе приехать, но Дамблдор сказал — нельзя…»

От миссис Уизли была очередная упаковка сладостей. Мистер Уизли прислал самопишущее перо, от Билла поступила книга от боевой магии, Чарльз расщедрился на очень красивый костюм драконьей кожи, куртка была похожа на ту, в каких щеголяли близнецы, но костюм Гарри был серо-серебристого цвета и украшен небольшими шипами, в записке, обнаруженной в одном из многочисленных, хотя и незаметных карманов, было написано, что это кожа детёныша хвостороги. Гарри получил ещё одну большую бутыль полироли для метлы, на сей раз от Перси, приложившего к подарку пространственное покаянное письмо, которое вместе с полиролью полетело в сторону. Близнецы прислали огромный пакет всевозможных сюрпризов собственного изобретения, Рон — книгу по квиддичу.