Скованные одной цепью - [16]

Алан казался близнецом Драко Малфоя, внешне — точная его копия, но вот по характеру… Вэнс-младший не был заносчивым крутым парнем, холодом от него не веяло, он держался со всеми ровно, и улыбка его была искренней, доброй… Правда, удостаивались этой улыбки немногие и Гарри был рад, что попал в число этих немногих.

— Я очень рад, что вы подружились, — сказал ему однажды за обедом дядя Себастиан. — И я очень надеюсь, что Алан и Элен попадут в Гриффиндор, — с этими словами он улыбнулся — мягко, тепло и доброжелательно, Люциус Малфой на такую улыбку был не способен.

— Гарри, — вступил в разговор дядя Август. — Ты, наверное, хотел бы провести остаток каникул со своими друзьями — Уизли и Грейнджер?

— Да, я думаю, они тоже соскучились, а я даже письма не могу им отправить! — оживился племянник. — Можно?

— Нет, нельзя, и пригласить их сюда ты тоже не сможешь, да они бы и не приехали. Артур и его старшие сыновья загружены на работе, близнецы куда-то уехали, да и Молли с младшими детьми… Но я сообщил им о твоём повторном дне рождения, так что подарки от них ты получишь, я думаю. Встретиться же перед Хогвартсом вам удастся только в Косом переулке, да, мистер и миссис Грейнджер тоже получили приглашения.

— Но я не совсем понимаю, — протянул четверокурсник Соломон Пьенс, который, единственный из новых кузенов внушал Гарри сильнейшую антипатию и, по его мнению, являлся кандидатом на поступление в Слизерин, — зачем принимать в школу магии МАГЛОВ, которые в волшебстве ничего не смыслят? Нечего им там делать! Учиться должны исключительно настоящие волшебники, а маглы…

— Приглашения получают не маглы, а латентные волшебники, — пояснил дядя Август, а Тереза надулась и поднялась из-за стола.

— Кого я пригрела на своей груди! — прошипела она, глядя на Сола. — Мой собственный внук… Невозможно! Сейчас идёт кампания по уравнению чистокровных и маглорожденных волшебников, наша семья принимает в этом самое деятельное участие, организовывает для маглорожденных специальные Академии, где они смогут выучить то, что чистокровки учат в силу своего ранга с самого раннего возраста, мой сын погиб во имя этой идеи, а его собственный отпрыск выступает с такими… Просто уму непостижимо!

— Но они только крадут силы у волшебников! — гнул Сол свою линию. — Доказано, что каждый раз, когда рождается маглорожденный волшебник, другие, более достойные, утрачивают свои способности, отчего в последнее время рождается всё больше сквибов! Они грабители!

— Всё больше сквибов не рождается! Всё это глупости! Этот идиот Куат сейчас находится на принудительном лечении в психиатрическом отделении госпиталя святого Мунго со своей идеей, как бы и тебе этим не кончить! Придумал мне тоже грабителей! Мой внук! Сын моего несчастного Стивена! Ни один… ни один Пьенс никогда…

— Но если они волшебники, — быстро заговорил Алан, не давая посеревшему от бессильной злобы Солу вновь раскрыть рот, — то почему едут в школу только теперь? Как бы над ними смеяться не стали!

— У некоторых волшебников чистомагловского происхождения, скажем так, способности пробуждаются не сразу, — ответила Тереза, продолжая буравить взглядом проштрафившегося внучонка. — Лично я знала одного, у которого они впервые проявились в возрасте шестидесяти лет. В школу его, конечно, не приняли, но у него был внучатый племянник-волшебник, который отдал родственнику свои старые учебники. Так этот «грабитель» за три года осилил всю программу Хогвартса, сдал экстерном СОВ и ЖАБА и его даже взяли на незначительную должность в министерство магии, вот так. А смеяться никто не станет.

— Но ни со мной, ни с Дадли никогда не происходило ничего… необычного, — запнувшись и испуганно глядя по сторонам, заметила тётя Петуния, вид у неё был жалостливый.

— Дадли, я думаю, берут исключительно из уважения ко мне, — отрезал дядя Август. — А ты… У тебя есть кое-какие способности. В частности, для своих лет ты очень молода, я хочу сказать — твоё тело нисколько не изменилось за время нашей разлуки, хотя ты не особо жалуешь все эти косметические средства, и в постели…

— Август!

— Ты молодуха, и осталась всё той же юной и нежной красавицей, которую я когда-то встретил и полюбил. Лицо завяло из-за этого крыса, но оно тоже уже разглаживается, скоро ты сама себя не узнаешь.

Да, крыса. Дядя Вернон, казалось, смирился со своей бедой и не буянил в своей клетке, даже не пытался укусить племянника за пальцы, когда тот предлагал ему корм. Пару раз Гарри даже выпускал сильно похудевшего мистера Дурсля поразмяться на столе, и всякий раз крыса безропотно возвращалась обратно в клетку, стоило хозяину чуть приоткрыть дверцу… Время от времени тётя Петуния навещала своего второго супруга, но только вздыхала, а дядя Вернон демонстративно отворачивался от неё. Что касается Дадли, то он и не вспоминал своего отчима, хотя и дядю Августа отцом не считал.

Феникс Гарри недолго красовался в виде живой птицы, на следующее утро мальчик опять обнаружил его брошью, приколотой к его футболке с внутренней стороны. И оставалось не понятным: то ли птице не понравился её новый хозяин, то ли были виноваты наложенные на неё чары, сам Гарри склонялся ко второму варианту. Он открыл ещё одну особенность феникса — его было затруднительно забыть, а потерять — невозможно: брошь сама перебиралась с футболки на пижамную куртку и наоборот. Видеть феникса могли только Гарри и дядя Август, наверное, потому, что последний тоже довольно долго владел этим украшением.