Скотт Рейнольдс и непостижимое - [9]
На лунной дорожке от медно-красной луны Носятся тысячи душ, сплетаясь, борясь и ликуя.
«Там пир и радостные тайны…» — именно радостные тайны, фрейлейн, «если на человека снизошло вдохновение, если он поэт!..»
«Я вас не понимаю, мистер Рейнольдс».
Не имело смысла объяснять, она не блистает воображением, из нее не выйдет ученого… Неужто он доверит свою тайну этой незнакомой студентке? Кроме занятных глупостей и стихов, что еще он может ей наговорить?.. Старина Скотт, ты жаждешь сочувствия и тепла! Если бы ты доверился ей и рассказал, что делал сегодня и что тебя угнетает, она бы поняла… Это было бы для нее хорошим уроком, усвоенным опытом… Но ты ее не уважаешь, ты решил, что она посредственность и что из нее никогда не выйдет ученого… Эх, милая фрейлейн Кетнер, если вы, женщины, хотите, чтобы мы вас уважали, не демонстрируйте свои бедра!.. Он размяк, отдался сладостным воспоминаниям молодости — молодой Скотт Рейнольдс, восторженный студент, говорил в эту теплую августовскую ночь — все равно, понимали его или нет — и декламировал стихи о льве, которого черный стрелок ранил отравленной стрелой…
Пылала ярость, гнев пламенел, И рана пылала льва… В траву стрельнул серебряный луч. Утешился лев, с лунным лучом заиграл…
После виски Скотт Рейнольдс чувствует сильную жажду, но не встает с постели и читает стихи вслух в темноте… Боже мой, как не задался этот вечер, какая смесь великого и ничтожного!.. Милая фрейлейн, так уж устроен человек, чтобы в конце концов утешиться лунным лучом, какой-нибудь фикцией. Каждый носит в себе скрытый неотразимый свет, иначе слепые от рождения не могли бы жить. Этот свет — огонь, украденный у богов, а они нам не доверяют, фрейлейн, они нас ненавидят, как Зевс ненавидел Прометея… О фрейлейн, возможно, как это сказано в прекрасной легенде, будущее родит героя, который освободит сегодняшнего Прометея от оков… Ты расчувствовался и стал похож на хнычущего ребенка — так сильно тебя разволновала эта старая легенда. В эти минуты ты любил человека, видел величие в его неведомой героической участи… Ты говорил ей, как прекрасно и совершенно человеческое тело, имея в виду ее тело, потому что именно оно навело тебя на эту мысль, так же как твои собственные страдания подняли тебя до любви к человеку… Ты говорил ей о непостижимом и его красоте, и ты сам отрекся от своих циничных мыслей в баре… Ты был пьян. Скотт Рейнольдс, следовательно, неизвестно, был ли ты искренен или все это было попыткой поверить в свои старые юношеские мечтания, жаждой опровергнуть самого себя, вернуться к тому состоянию, которое ты сам назвал «гранью между счастьем и скорбью», в мир чувств, в «единственный подходящий для человека климат», к тому, что сегодня ты назвал ребячеством… Как истеричная женщина, которая напрасно старается освободиться от чуждого ей нравственного императива, ты страдал. Наконец она повела тебя к отелю, недоумевающая, разочарованная, и тут ты окончательно упал в собственных глазах, когда на лестнице, где тебя шатало из стороны в сторону, а она тебя поддерживала, ты вдруг раскричался, что останешься у красных, что купишь себе домик в каком-нибудь прибрежном городке и плюнешь на все… Господи, какая унизительная сцена! Внизу все смеялись — и возвращавшиеся из бара, и прислуга, и черноглазый директор отеля вместе с администраторшей и дежурной, смеялись, по правде сказать, добродушно, как смеются над подвыпившим господином, но ты ли дошел до этого, Скотт Рейнольдс?.. О, фрейлейн крепко его держала, — она настоящая спортсменка… А тут, в номере, новое падение — ему захотелось орать, вопить, ибо кто они такие, кто они, чтобы он им служил, кто дал им эту власть… кроме глупости или дьявола? И ей пришлось его успокаивать: «Возьмите себя в руки, мистер Рейнольдс. Вам не подобает… Я закажу вам крепкий кофе». От этого крепкого кофе он теперь не может уснуть, и не только от кофе, но от чрезмерного умственного напряжения и душевной усталости; от бессилия он едва удерживается, чтобы не начать колотить ногами, кусать подушку… Подумать только, что те возьмут его и прикуют к скале…
Скотт Рейнольдс поднялся, все еще пошатываясь, зажег ночник и пошел в ванную выпить воды. Когда он увидел в зеркале свое измученное, осунувшееся лицо, его охватил новый приступ отчаяния, потому что он вспомнил, что просил фрейлейн сообщить в отеле, что завтра он уезжает и чтобы ему приготовили счет и заказали такси до аэродрома…
Он прикрутил кран, и в наступившей тишине им овладел тихий ужас, горло сдавила спазма, сердце сжалось, ему захотелось одним прыжком очутиться по ту сторону океана, словно здесь он больше не мог дышать. И хотя он знал, что ждет там, хотя представление об этом знакомом мире вызывало тревогу и какое-то щемящее чувство, он жаждал этого мира. Скотт Рейнольдс вернулся в теплую постель и тут вспомнил, что, когда фрейлейн помогала ему раздеваться, он кинулся ее целовать, жадно, в каком-то трепетном упоении, а она морщилась и терпеливо выносила его поцелуи… Наверное, от него разило алкоголем и табаком, а коренной зуб, из которого выпала пломба, издавал неприятный запах… И когда он вспомнил это с отвращением к самому себе, в его памяти всплыл широкий лоб фрейлейн с выпуклостями в верхней части, лоб бюргерши, точь-в-точь такой, как лоб прежней хозяйки в Геттингене, — холодный, расчетливый, — и он сказал себе, что эта «коллега» его презирала… А он ругал молодых, которые, не мучаясь ни угрызениями совести, ни любовью к человеку, становились слугами генералов ради денег, ради славы, и внушал фрейлейн, чтобы она запомнила эти позорные часы, и если однажды она узнает о чем-то ужасном, пускай припомнит, как он выглядел… Но она явно торопилась поскорей уйти, может быть, в баре ее ждал тот самый шалопай с белым «мерседесом»… Это молодое поколение отравлено дезинформацией, испорчено газетами, журналами и телевидением…
Роман «Иван Кондарев» (книги 1–2, 1958-64, Димитровская премия 1965, рус. пер. 1967) — эпическое полотно о жизни и борьбе болгарского народа во время Сентябрьского антифашистского восстания 1923.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.