Скоро тридцать - [4]
— С кем ты разговариваешь? — одними губами произнес я, все еще лежа на полу.
— С твоей мамой, — так же беззвучно ответила она. — Ты дома?
Я неистово замотал головой и несколько раз прошептал «Нет». Не потому, что не выносил свою маму. Я очень хорошо к ней относился. Я даже любил ее. Но, находясь так далеко от дома, я вовсе не хотел перекидываться с ней несколькими словами. А так как я уже звонил ей утром с работы, то решил, что мой сыновний долг полностью выполнен. В любом случае я был жутко голоден и снова прошептал одними губами:
— Где ужин?
Элен подняла свои брови, как бы говоря: «Предлагаешь пойти поужинать? Надо подумать». Затем она прищурила свои глаза, словно озорной чертенок, и сказала в трубку:
— Синтия, кажется, Мэтт пришел.
Она сделала паузу, ожидая моей реакции, которая состояла в том, чтобы я передал ей меню ближайшего ресторана, доставляющего пиццу, и свою кредитную карточку.
— Нет, никого, — ласково сказала Элен в трубку, в то же время показывая мне жестом, как она платит кредитной карточкой. — Я бы услышала. Но сейчас, кажется, звонят в дверь, так что мне надо идти, Синтия. До свидания.
Она уже сделала движение, чтобы положить трубку, но вынуждена была остановиться, потому что моя мама продолжала что-то говорить.
— Нет, думаю, что это не Мэтт, — терпеливо сказала Элен. — Он в последнее время был хорошим мальчиком, и я разрешила ему иметь собственные ключи.
На этом она положила трубку.
— Ты такой ребенок, Мэтт, — сказала она, закатывая глаза. — Не понимаю, почему ты сразу не предложил заказать ужин с доставкой.
— Сегодня твоя очередь готовить, — возразил я. — Ты что, не знаешь, что означает «твоя очередь»?
— Ну да… — начала она, но ее ответ оборвался на полуслове, когда она взяла меню доставки и начала просматривать его. — Похоже, моя очередь заказывать пиццу, так ведь?
Она продолжала читать меню, время от времени произнося вслух название какой-нибудь пиццы, как будто для того, чтобы ощутить ее вкус.
— Уверена, твоя мама догадалась, что ты дома, — сказала Элен, а между тем ее палец застыл над названием «Гавайская мясная». — Меньше всего я хочу, чтобы она начала меня недолюбливать. Ты же знаешь, как для меня важно, чтобы меня все любили. Я не могу уснуть, если знаю, что кто-то думает обо мне плохо, даже если этот человек находится где-то в Англии.
Она легла на диване, потом повернулась и положила голову мне на колени.
— Сегодня я соврала миссис Б. в последний раз.
— Конечно, — ответил я. — Но вспомни эти мудрые слова в следующий раз, когда позвонят мама и папа Томас, и ты захочешь, чтобы я сказал им, что ты в душе.
— Истину глаголешь, мой мудрец, — сказала Элен, имитируя британский акцент. — Я прикрываю тебя, ты прикрываешь меня — такой у нас договор. Но помни, что если нас в один прекрасный день поразит молния за то, что мы врем своим родителям, то обижаться можно будет только на себя.
— А ты долго с ней разговаривала?
— Она собиралась поговорить со мной пять минут, потому что это дорого. Поэтому я перезвонила сама. — Она задумалась на мгновение. — И всего получилось где-то около получаса.
— Ты звонила в Англию и разговаривала полчаса?
Она снова закатила глаза.
— Ты знаешь, сколько это стоит?
— Это всего лишь деньги, Мэтт. Они существуют для того, чтобы их тратить. Если бы их не тратили, это были бы не деньги, а бумажки, которые не имеют никакого смысла.
— Ты и вправду так думаешь?
— Конечно, — сказала она и улыбнулась своей ангельской улыбкой.
Спорить с Элен на эту тему не было смысла. Даже в лучшие времена она редко нарушала свое обыкновение растратить все, что зарабатывала, до последнего доллара.
— О чем вы разговаривали? — спросил я.
— О своем, о женском.
— О каком еще женском? Она не спрашивала у тебя опять, собираемся ли мы заводить детей? Спрашивала или нет?
Моя мама в последнее время пыталась наладить контакт с Элен, потому что решила, что именно она — та девушка, которая родит ей внуков.
Элен засмеялась.
— Ни о чем таком страшном мы не разговаривали. Она просто спрашивала, как ты собираешься отпраздновать тридцатилетие и не планируешь ли ты для этого приехать в Англию.
— Но это будет только в конце марта.
— Женщины любят ко всему готовиться заранее.
— И что ты ей сказала?
— Я сказала, что ты еще сам не знаешь.
— А она?
— Сказала, что ты должен над этим хорошо подумать.
— А что ты сказала по поводу моего приезда к ним?
— Сказала, что попробую тебя убедить, потому что сама хочу увидеть место, которое ты называешь домом. Посмотреть, где ты вырос, познакомиться с твоими школьными друзьями — это должно быть интересно.
— Гм, — произнес я презрительно, хоть мне на самом деле хотелось съездить домой. — А она что сказала?
— Сказала, что мы можем приехать когда захотим. А еще она попросила передать тебе, чтобы ты ей перезвонил.
— Каким тоном она это сказала?
Элен потеряла терпение и бросила в меня подушкой.
— Если тебе все это так интересно, почему ты не поговорил с ней сам?
Она забрала подушку, положила ее себе под голову, взяла телефон, набрала номер и заказала пиццу с доставкой, название которой первым пришло ей в голову. Такого рода болтовня была обычным делом для нашего с Элен ежедневного общения. Эти беседы утомляли, но и развлекали, хотя иногда я чувствовал себя, словно в комедии положений, и задавал себе вопрос: почему у нас с Элен нет нормальных разговоров, как у всех нормальных пар?
Временная малодоходная работа грозит стать постоянной, редеющие волосы вгоняют в депрессию, а не предъявлявшая никаких претензий подруга хочет быть женой и матерью… Даффи понимает, что его взросление явно затянулось и пришло время делать выбор — сейчас или никогда.
Действие романа уложилось в один уикенд — с вечера пятницы по утро понедельника. За это время герой успел справить свой день рождения, получить лучшие в своей жизни подарки, безжалостно вырвать из сердца старую любовь, влюбиться вновь (в незнакомую девушку, после двухчасового телефонного разговора с ней), опять разлюбить и влюбиться в третий раз — теперь уже окончательно. Кроме того, герой много курит, чувствует, что жизнь не удалась, и ворует сладости в итальянском магазинчике. Словом, читателю будет над чем посмеяться.
В жизни благополучного музыкального журналиста Дейва Хардинга наступает черная полоса: его жена теряет ребенка, закрывается журнал, в котором он работает… Дейв устраивается в журнал для девочек-подростков, где с успехом разрешает проблемы, терзающие юных читательниц. Но письмо от тринадцатилетней Николы, считающей себя его дочерью, ставит неразрешимую проблему перед ним самим…
Джим и Элисон познакомились в университете и возникшее между ними чувство пронесли через годы взросления. Казалось, ничто не сможет разрушить их брак. Но в один прекрасный день они… расстаются. И вот три года спустя, когда кот и диван давно поделены и их жизни идут своим чередом, случай вновь сводит их вместе.
Он хочет отомстить, но он хочет ее больше. Жил-был маленький мальчик.Его живот полон смеха, его жизнь полна радости. Пока однажды что-то не изменилось; лишил его невинности. Отверстие внутри, освобождающее место для дьявола, чтобы прийти и поиграть. Его мечты ушли навсегда, он вырос слишком быстро.Бесконечная ночь крокодилов и стеклянных часов.Он превратился в злодея со вкусом мести на языке. Желание заставить своих врагов заплатить за проступки, которые они совершили. Вместо этого он нашел милую девушку и отказался отпустить ее.
«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?
Есть ли у смартфона душа? Возможно, что у одного, всего у одного смартфона на всем белом свете она есть. И что тогда? Тогда ему будет очень грустно и одиноко в бездушном мире машин и алгоритмов, но к его счастью на свете еще есть и люди, которые тоже не совсем вписываются в окружающую действительность, хотя бы один – всего один, но точно есть. И что тогда? Тогда они обязательно должны встретиться в этом непонятном и нелогичном мире. И что дальше? А дальше …
Аннотация к книге "Испытательный срок" Она дерзкая, упертая, идущая напролом. Он - полная ее противоположность. Но есть у них что-то общее. Возможно, не только чувства, что вспыхнули с сумасшедшей силой? Встреча спустя годы не сразу даст ответ на главный вопрос. История родителей Марка "Не мое отражение".
Размеренная и спокойная жизнь молодого епископа на Лазурному берегу неожиданно принимает новые обороты. Из родной России приходят странные новости, побуждающие его к действию… На фоне проблем личности разворачивается нешуточное противостояние в верхних эшелонах власти, среди сильных мира сего. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.