Скопус. Антология поэзии и прозы - [10]

Шрифт
Интервал

Леха. Девственность — это щит запрета, сломав который…

Микола. Ну и что, пусть я выпивши, так меня, значит за шиворот? Так я уже не человек, значит? Значит, я уже лишний, выходит? Меня, выходит, уже можно метелить, брить-стрить и на пятнадцать суток? А потом что?

Леха. Потом — это возможное никогда!

Никитич. А то как засветит в небе — хуже пожара — сияние, едрена вошь, называется. Так и полыхает: и красным и синим, и черт-те каким, едрена вошь! Ну, думаешь, все: кранты, Конец света! И зэки все бесноватые становятся, как волки воют — тут только держись! Как не выпить, когда, может, последний день живешь?

Микола. Почему это я не человек, если выпивши? Ведь я в войну, может, героем был! Может, мое имя в городе-герое Севастополе на мемориальной доске на стене вырублено! А что не погиб, так разве я виноват? Вполне мог погибнуть! Меня сам адмирал, может, уважал за храбрость!

Никитич. А в пятидесятом на повышение пошел, так, думаешь, легче стало? Все равно, биография! Хоть в Москву-столицу перевели, а биография трудная! В личную охрану к самому — к Самому, понимаешь, едрена вошь? Меня зачислили, потому что рост у меня оказался подходящий, ну и лицо тоже. И анкета, конечно…

Леха. Человек — это не раб судьбы, а ее повелитель.

Микола. Вызывает меня адмирал: садитесь, пожалуйста, а ля фуршет! Кофию предлагает, с ромом, конечно, и говорит: «Хотим, мол, тебя в Норвегию с немецким паспортом забросить. Ты как?»

Никитич. Ну, раз анкета подходящая и рост тоже, едрена вошь, — значит все! Взяли к Самому в личную охрану. Он не в Кремле тогда уже жил, а на даче за Москва-рекой, знаешь! Ты думаешь, небось: раз в личной охране у Самого, так это вроде курорт? Так нет, едрена вошь! Это полные сутки без движения лежи, хоть снег, хоть дождь. А что воспаление легких, так это всем плевать. Как же тут без пол-литры?

Микола. Я, конечно, немецкого не знаю, но адмирал меня все равно уважал за героизм и хотел меня в Норвегию забросить как героя. А я ни в какую.

Никитич. Или на параде, к примеру. Сам на мавзолее стоит, едрена вошь, а мы внизу на площади охраняем, хоть снег, хоть дождь. Ну, народ марширует, крик до небес. (Кричит). «Советским артиллеристам слава! Ур-ра!»

Леха. Ур-ра!

Микола. Не хочу, говорю, в вашу Норвегию, ну ее к хренам…

Никитич. Или «Советским женщинам слава! Ур-ра!»

Леха. Ур-ра!

Микола (перебивая). Адмирал так рот и открыл: «Как, значит, не хочешь?»

Никитич (перебивая). А еще грибы он собирать любил. Сам, своими руками. И очень бывал недоволен, если находил мало…

Леха. Ур-ра!

Микола (одновременно с Никитичем). А так, говорю, обрыдло мне все! Вот где (тычет под горло) у меня ваша Норвегия, и Голландия, и Херляндия…

Никитич (одновременно с Миколой). Так мы перед ним в траве ползли по-пластунски, хоть в дождь, хоть в снег, и грибы в землю по пути втыкали…

Леха (вдруг орет). А ну, говори по-одному!


Никитич и Микола смолкают.


Микола. Ты чего?

Леха. Обязанность — это долг рабства.

Никитич. Ну, будем рыбку золотую жарить, едрена вошь!

Леха. А где она, рыбка?

Микола. Разве ты не принес?

Леха. Удача — это не дар судьбы, а свершение желаемого.

Никитич. А рыбка где, едрена вошь?

Леха. А рыбка в море! Лишь хвостом по воде плеснула…

Микола (заводится). Как так хлестнула? Я ей хлестну! Я ради нее большого человека сюда привез — для него любая рыбка, хоть простая, хоть золотая, сама на сковородку скакать должна, а она — в море!

Никитич. Да разве это море? Вот Белое море — это да! На сто километров лед! На тыщу километров лед! На десять тыщ километров лет! А это что? Пруд вонючий, едрена вошь! А нахваливал! Завез невесть в какую даль на бульдозере. Ты б меня на Сег-озере так завез, едрена вошь, я б тебя в карцере сгноил! Там бы ты со мной такого не позволил, а тут, в Москве, храбрые вы больно! Думаешь, конченый я человек? Ничего, придет еще мое время! Ишь, чего захотел — тачку новую! Да на хрена тебе тачка, едрена вошь, если ты рыбку поймать и то не можешь!

Микола (кричит). Леха! Раздевайся, живо! Лезь в воду, рыбку ловить будем! Голыми руками ее, суку, возьмем! Что мне рыбка? Я живого языка голыми руками брал! Этими вот руками! Так-что, Никитич, не сомневайся, рыбка будет! Живо, Леха!

Леха. Незачем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача.

Микола. Скидывай портки, живо!

Никитич. Зачем скидывать? У меня на Белом море зэки в портках в воду лезли, если я прикажу. А там разве вода? Там лед один, едрена вошь.

Микола (в сильном возбуждении). В портках, так в портках! А ну, давай, Леха! Пусть знает наших!

Леха? (подходит к краю пруда). Гении не имеют времени на педикюры! (Прыгает и взвывает от холода). О-о-о! Холодина!

Никитич. А ты чего? Ты тоже давай, прыгай!

Микола (бегает по берегу и кричит, размахивая руками). Тяни ее, Леха, не жалей! За жабры ее, суку, и на сковородку! (Никитичу). Леха у нас парень мировой! Он и без меня эту падлу золотую на берег вытянет! У меня в разведотряде кореш такой же был. Орел! Голыми руками языка брал, а на привале следил, чтобы я во сне в костер не падал. Потому что верный друг! До гробовой доски!


Из пруда молча вылезает мокрый Леха.


Еще от автора Эли Люксембург
Скопус-2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Господин Гориллиус

В книгу вошел фантастический антифашистский памфлет ленинградского писателя и известного наставника и покровителя неофициальных литераторов Д. Я. Дара «Господин Гориллиус» (1941), написанный и изданный в первые месяцы войны.


Письмо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


По эту сторону Иордана

В сборник вошли семь рассказов современных русских писателей, живущих в Израиле, по эту сторону Иордана. Рассказы весьма разнообразны по стилю и содержанию, но есть у них и одна общая черта. Как пишет составитель сборника Давид Маркиш, «первое поколение вернувшихся сохраняет, как правило, русский язык и русскую культуру. Культуру, которая под израильским солнцем постепенно приобретает устойчивый еврейский оттенок. Библейские реминисценции, ощущение живой принадлежности к историческим корням связывают русских писателей, живущих в Израиле, с авторами, пишущими на иврите».


Боксерская поляна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поселенцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Дорога сворачивает к нам

Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.


Комната из листьев

Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Огнем опаленные

Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.


Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)

«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».


Исторические новеллы

Новеллы А. Бараша (1889–1952), писателя поколения Второй алии, посвящены судьбе евреев в различные периоды истории народа.



Легенды нашего времени

ЭЛИ ВИЗЕЛЬ — родился в 1928 году в Сигете, Румыния. Пишет в основном по-французски. Получил еврейское религиозное образование. Юношей испытал ужасы концлагерей Освенцим, Биркенау и Бухенвальд. После Второй мировой войны несколько лет жил в Париже, где закончил Сорбонну, затем переехал в Нью-Йорк.Большинство произведений Э.Визеля связаны с темой Катастрофы европейского еврейства («И мир молчал», 1956; «Рассвет», 1961; «День», 1961; «Спустя поколение», 1970), воспринимаемой им как страшная и незабываемая мистерия.


На еврейские темы

В этой маленькой антологии собраны произведения и отрывки из произведений Василия Гроссмана, в которых еврейская тема выступает на первый план или же является главной, определяющей. Главы, в которых находятся выбранные нами отрывки, приведены полностью, без сокращений. В московской ежедневной газете на идише «Эйникайт» («Единство»), которая была закрыта в 1948 году, в двух номерах (за 25.11 и 2.12.1943 г.) был опубликован отрывок из очерка «Украина без евреев». В конце стояло «Продолжение следует», но продолжения почему-то не последовало… Мы даем обратный перевод этой публикации, т. к.