Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева - [2]

Вдовцу не было еще и тридцати; с дочерью и младшим сыном (старший, Сережа, умер в 1913 г.) Иван Дмитриевич Журавлев – о. Иоанн – прожил всю оставшуюся жизнь (умер в 1956 г.). Незадолго до смерти сестры, Екатерины Ивановны, в апреле 1979 г., Дмитрий Иванович вспомнил их общее решение – не расставаться, принятое еще в студенческие годы:

…Как бы ее судьба ни сложилась, она всегда будет самым близким человеком. Это ее очень тронуло, и со слезами на глазах, как очень глубокое личное переживание, никому никогда не высказанное, она – не решаясь сразу – открыла мне, что тогда же осознала – и я для нее на всю жизнь останусь самым близким человеком. Так и было…

В начале 1920-х годов брат и сестра уехали в Москву учиться, о. Иоанн остался служить. Но в начале 1930-х годов семья опять соединилась в Москве: оставаться в Скопине о. Иоанну было опасно, его арестовывали (правда, почему-то отпустили), дом и пасеку отобрали…

Незадолго до ареста о. Иоанн был награжден «палицею», наградной документ подписан весной 1930 г. Авраамием, епископом Скопинским, заместителем Патриаршего Местоблюстителя, Высокопреосвященнейшего Петра, митрополита Крутицкого[10]. Сам священномученик Петр (Полянский) с 1925 г. в тюрьмах и в тяжелом изгнании (в августе его опять арестуют, в 1937 г. расстреляют).

Перед отъездом о. Иоанн снял с себя сан. Сохранилось прощальное обращение прихожан к нему, под ним полсотни подписей:

Оглядывая это долгое время, что вы с нами, мы не вправе не отметить Ваших прекрасных качеств как пастыря и человека. Несмотря на Ваше раннее вдовство, Ваша жизнь была, есть и, надеемся, будет образом нравственности и чистоты. Несмотря на материальное оскудение прихода и в особенности в тяжелой памяти 1920–1921 и 1922 годы, Вы показали себя нестяжательным и снисходительным к бедности Ваших прихожан… Взгляните, глубокоуважаемый батюшка, на святое изображение проповедника покаяния пустыни Иорданской, Святое имя которого Вы носите, пусть оно напомнит Вам, какое трудное время переживает ныне церковь Христова, пусть поддержит и вдохновит Вас в твердом стоянии в истинах православия, что к слову сказать, Вами с честью выполнено во время начала печальной памяти обновленчества <…> Смеем уверить Вас, что эти краткие слова не могут выразить и одной самой малой доли Ваших качеств; они навсегда запечатлеются в благодарных сердцах Ваших прихожан…

Учился Журавлев на физмате I МГУ, в 1922–1928 гг., по специальности «вакуум-радиотехника»[11]; с 1924 г. работал в лаборатории специальных проектов по электромагнитным колебаниям, с 1928 г. – техник авиационного отдела Научного автотракторного института, потом – лаборант, старший лаборант, инженер физико-химического отдела Научного автотракторного института (НАТИ), в 1930–1931 гг. – руководитель группы физических констант; «занимался вопросами исследования моторных топлив – основные работы по взаимной растворимости топлив и давлению их паров» (из автобиографии). В 1932 г. «по состоянию здоровья в связи с профессиональными вредностями» перешел в физико-техническую лабораторию Всесоюзного научно-исследовательского теплотехнического института им. Дзержинского (инженер, потом старший научный сотрудник); «основные вопросы научно-исследовательской деятельности – исследование свойств водяного пара, новых рабочих тел силовых установок и вопросы, связанные с сепарацией влажного пара». Весной 1940 г. с промежутком всего в два месяца защищает на физическом факультете МГУ кандидатскую («Диэлектрическая постоянная эмульсий и водяного пара») и докторскую («Исследования в области агрегатных состояний») диссертации. В научных библиотеках, насколько удалось выяснить, докторская диссертация не сохранилась (кандидатская есть в библиотеке физического факультета МГУ), возможно, из-за секретности темы (топливо), а может быть, из-за того, что архив МГУ во время войны был эвакуирован в Ашхабад и находился в плохом состоянии. Собственный, «единственный сохранившийся»[12], по мнению автора, экземпляр диссертации он, судя по дневниковой записи, выбросил незадолго до смерти (устарела? или дело в том, что главным своим трудом Дмитрий Иванович тогда, видимо, считал воспоминания?). Область научных интересов – технические (инженерно-физические) науки, и защищать диссертации по этой тематике было, казалось бы, более естественно в инженерных вузах вроде МВТУ, МАИ, МЭИ. Но в Московском университете в 1920–1930-х годах этим тоже занимались, и прежде всего – научный руководитель Журавлева, Александр Саввич Предводителев (1891–1973), с 1932 г. профессор, заведующий кафедрой молекулярных и тепловых явлений (позднее – молекулярной физики), которую он возглавлял в течение 40 лет, с 1937 г. декан (сохранял пост до 1956 г.). Предводителев занимался многими вещами, но основные его интересы были как раз в области теплотехники. Сейчас оценки роли Предводителева в истории науки колеблются от прямых и жестких обвинений в разгроме факультета и изгнании крупнейших ученых до полного оправдания. Есть и историки, считающие, что Предводителев, человек талантливый, хотя и не очень образованный, не был ни злодеем, ни послушным винтиком советской административной машины