Склока о полку Игореве - [35]

Шрифт
Интервал

" -- писал Ключевский. Многие считают Куликовскую битву (8 сентября 1380 г.) концом ига, забывая, что Мамай, с точки зрения чингизидов, -- бунтовщик. Властители Сарая похвалили Дмитрия Ивановича Донского за разгром Мамая! Но дань Орде он продолжал платить и после битвы. Значение победы на Куликовом поле в другом: русские почувствовали свою силу и избавились (наконец!) от застарелого комплекса неполноценности по отношению к татарам. Кончилось иго через сто лет, в 1480 г., когда Иван III прекратил выплату дани в Орду...

           В 1367 г. в Москве возводится каменный Кремль. В 1478 г. Новгород, в 1485 г. Тверь, в 1510 г. Псков, в 1521 г. Рязань -- покорились Ивану III и Василию III, уже начавшим величать себя самодержцами...

       Святая Анна

           Костёл Святой Анны в Вильнюсе -- выстреленное в небо кирпичное кружево. Очарованный Наполеон собирался разобрать его и по камешку перевезти в Париж. Но не успел... В апреле 1982 г. возле Святой Анны я столкнулся с Ромасом К., которого не видел 17 лет. Мы жили в одной комнате, будучи студентами МГУ. Побывал у него дома, познакомился с женой и 12-летним сыном. Ромас и его супруга говорят по-русски прекрасно -- с едва уловимым акцентом, а сын совсем не говорит -- знает несколько слов. Удивлённый, я поинтересовался: в чём причина, ведь больше половины населения Вильнюса -- русскоязычные? Ромас ответил, что никогда об этом не думал.

           -- А сам ты как выучил русский?

           -- В русской школе.

           -- Значит, сын учится в литовской?

           -- Видишь ли, дети забывают национальную культуру...

           -- Ты ведь не забыл!

           -- Может быть, отчасти и забыл...

           Я понял, что национальная интеллигенция осуждает учёбу литовских детей в русских школах, но это ничего не объясняло. Оба родителя свободно говорят на втором языке, в доме полно русской литературы, а сын -- ни бум-бум! Загадка!..

           В 1982 г. в Литве уже была межнациональная "напряжёнка": сотрудники сферы обслуживания откзывались общаться с клиентами по-русски, хотя и знали язык. Русскоязычные попадали в дурацкую ситуацию и, естественно, "генерили". Я сказал Ромасу, что, начиная военные действия, полезно знать язык врага. Он улыбнулся.

           Через год в Душанбе я оказался в одном номере гостиницы с инженером рижского Dzintaris'а. Он приехал обговаривать контракт на поставку парфюмерии. Рассказал ему про загадку сына Ромаса. Он хмыкнул и объяснил, что никакой загадки нет. Оказывается, среди аборигенов Прибалтики сложилось твердое убеждение, что ВСЁ приходящее из России -- скверна. Это убеждение неявным образом передавалось детям. В категорию "скверны" автоматически попадал и русский язык. Инженер поведал, что сам он только в зрелом возрасте понял, что не всё русское плохо. Самостоятельно выучил язык -- жизнь заставила. Он познакомил меня с парадоксальной теорией, представленной ниже.

           Прибалтам повезло, что они попали в Российскую империю. Современная цивилизация шла с Запада, а из России -- азиатский способ жизни, который вызывал отторжение и поэтому консолидировал национальные культуры прибалтов. Эти культуры стали играть роль оазисов Запада в азиатской пустыне России, они получили историческое время для саморазвития, а позже -- опыт государственности. Окрепнув, прибалты готовы вступить на равных в сообщество европейских наций. Если бы границы империи не отгораживали прибалтов от динамичного Запада, их бы постигла участь пруссов, которые в начале XVIII в. утратили свой язык и растворились в германском этносе. Вот такая теория!

           Ну, положим, у Литвы первый опыт государственности был ещё в VII веке... Можно ли считать государством Ливонский орден, столицей которого была Рига?.. Это -- мелкие неточности. Верна ли теория рижского инженера по существу?

           Территория нынешней Латвии и Эстонии завоёвана Петром I в 1710 г. во время Северной войны. Юридически эти земли вошли в состав Российской империи в 1721 г. по Нейштадскому миру. Литва присоединена к России в 1795 г. в результате 3-го раздела Польши (Речи Посполитой), кроме Гумбиненского округа, отошедшего к Пруссии...

           У прибалтов были шансы для культурной экспансии, но они не смогли их использовать. Вспомним хотя бы Великое княжество Литовское... Вероятно, культуры прибалтийских республик имеют близкую к нулевой агрессивность и поэтому обречены на исчезновение. Думаю, что Эстония подвергнется суомизации (т.е. поглотится финской культурой и языком), протестантская Латвия повторит судьбу пруссов и растворится в германском мире, а католическая Литва, доведя до логического конца унию с Польшей, придёт к полной полонизации. Возможен и другой путь -- шведский. Шведы одинаково владеют двумя языками: международным (английским) и шведским. Шведский язык с течением времени может стать ненужным и выйти из употребления.

           Подсознательное ощущение угасания культуры вызвало к жизни искусственные приёмы подстёгивания национальной самоидентификации граждан. Я имею в виду прибалтийские песенные праздники. В определённый день года чуть ли не вся страна собирается на специальном песенном поле и хором поёт народные песни!


Рекомендуем почитать
Октябрь в украинской литературе

Статья украинского писателя Майка Йогансена, написанная им на русском языке, и опубликованная 7 ноября 1925 года в харьковской газете «Коммунист».


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.