Склока о полку Игореве - [34]
В.О. Ключевский пишет: "Московское государство зарождалось в XIV в. под гнётом внешнего ига, строилось и расширялось в XV и XVI вв. среди упорной борьбы за своё существование... Оно складывалось медленно и тяжело. Можно отметить три его главные особенности. Это, во-первых, боевой строй государства. Московское государство -- это вооружённая Великороссия, боровшаяся на два фронта... Вторую особенность составлял тягловый, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава с резко обособлявшимися сословиями... Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределёнными. Каждый обязан был или оборонять государство, или работать на государство, то есть кормить тех, кто его обороняет. Были командиры, солдаты и работники, не было граждан, т.е. гражданин превратился в солдата и работника, чтобы под руководством командира оборонять отечество или на него работать. Третьей особенностью московского государственного порядка была верховная власть с неопределённым, т.е. неограниченным пространством действия..." Возникает вопрос: почему Орда допустила возникновение "вооружённой Великороссии"?
Гигантская монгольская империя вступила во второй половине XIV в. в полосу необратимого политического дробления. Потерян Иран (1336 г.), Китай (1368 г.), Средняя Азия (1370 г.). Золотая Орда утратила Хорезм (1361 г.). С образованием Молдавского государства (1359 г.) она оттеснена с Дуная за Днестр, а после литовской победы при Синих Водах (1363 г.) -- и за Днепр. Потеряны пути в Среднюю Азию, на Балканы. С ростом могущества османов, установивших контроль над Дарданеллами (1354 г.), Орда отрезана от Средиземного моря и дружественного ей Египта.
После смерти хана Джанибека в 1357 г. в Орде случилась "великая замятня" -- раскол. Началась борьба между правителями правого и левого берега Волги. На левобережьи со столицей в Сарае ад-Джадиде правила старая монгольская аристократия, использующая поддержку среднеазиатской Кок-Орды. На правобережьи, властвуя в междуречьи Волги и Дона, на Северном Кавказе, в степном Причерноморьи и в Крыму, утвердился Мамай (1361 г.). Мамай -- кризисная фигура истории распада Золотой Орды. Бывший беклярибек, не чингизид родом, он поднял руку на старую монгольскую аристократию. Властитель, ненадёжно поддерживаемый феодалами правобережной орды, он бывал то на одном, то на другом берегу Волги, где подталкивал к трону очередного из своих подставных ханов, Абдуллаха или Мухаммед-Булака, выбрасывал на рынок Сарая монеты со своим именем, чтобы потом, спасаясь от местной знати, укрыться за Волгой. Коварный и нетерпеливый, вспыльчивый и мстительный, правитель-импровизатор, остро нуждавшийся в военных успехах и не имевший устойчивой силы, чтобы их осуществить, лишённый доверия всеми невольными и вольными союзниками (русскими, литовскими, итальянскими), -- таков был Мамай по отзывам современников... Смута в метрополии позволила Московской колонии заняться хитроумным дипломатическим лавированием, исподволь наращивая военную силу.
Зарубежные учёные, сторонники концепции "европеизации России" (Г. Вернадский, Б. Шпулер и др.), считают, что территория России после татаро-монгольского нашествия на два столетия выпала из всемирной истории, растворившись в Золотой Орде до той поры, когда Иван III своим "ещё варварским кулаком постучал в окно перепуганной Европы". Слишком сильно сказано! Определенную автономию от Орды русские княжества сохраняли, но их политическая активность сузилась до круга ближайших соседей.
Историческая школа "евразийцев" (в основном -- русские эмигранты), продолжая в целом традиции дореволюционной историографии, резко порвала с концепцией "государева тягла и службы", дав совсем иную интерпретацию особенностей московского государственного строя. Н.С. Трубецкой в статье "О туранском элементе в русской культур" утверждает: "Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Русский царь явился наследником монгольского хана: 'свержение татарского ига' свелось к замене татарского хана православным царём и к перенесению ханской ставки в Москву. Произошло обрусение и оправославление татарщины, и московский царь оказался носителем этой новой формы татарской государственности". И.Р. (такой псевдоним), единомышленник Трубецкого, обобщает: "В исторической перспективе то современное государство, которое можно назвать и Россией, и СССР, есть часть великой монгольской монархии, основанной Чингисханом".
Московия (а затем Россия) -- столь же жестокое и деспотичное государственное образование, как и Золотая Орда. Очень вероятно, что эти качества она приобрела "благодаря татарскому игу": из Орды к нам пришли многие элементы социальной технологии и технологии власти. Но утверждение, что "московский царь оказался носителем новой формы татарской государственности", ничем не лучше утверждения, что "турецкий султан оказался носителем новой формы византийской государственности"! Вздорность последнего утверждения очевидна.
"
Статья украинского писателя Майка Йогансена, написанная им на русском языке, и опубликованная 7 ноября 1925 года в харьковской газете «Коммунист».
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.