Склока о полку Игореве - [19]

Шрифт
Интервал

        На задворках империи

           11 марта 1985 г. к власти пришёл М. Горбачёв. Первый указ нового генсека -- об отмене повышенной платы за электроэнергию для учреждений Русской Православной Церкви. Пахло талым снегом и крахом марксизма-ленинизма. Грянула "перестройка". Заговорили об "ускорении". Клеймили "застой". Воскресили "мёртвые души" -- "полочные" фильмы, в частности, "Покаяние". Начал "высовываться" Жванецкий. На телестудии "Останкино" организовали серию встреч с выдающимися деятелями. Однажды, переключая программы, я "наткнулся" на такую встречу...

           Старый белоголовый человек рассказывал о том, как он сидел в Гулаге, о русской культуре, о её блистательных взлётах, о том, как её разрушили, о взорванных храмах, о безумии, в которое впал народ, о том, что всем нам нужно покаяться. У него была быстрая и точная -- молодая мысль. Он сразу схватывал суть вопросов публики. Это был настоящий, неподдельный интеллигент. Я почувствовал к нему искреннюю симпатию и досмотрел встречу до конца.

           В конце сообщили имя этого человека: Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Как, тот самый Лихачёв, которого я столько лет знаю заочно?! Соучастник последней охоты Михаила Суслова?! Загонщик "пантюркистов"?! Что же он сам не покается, а?..

           Организуется Советский Фонд Культуры, Лихачёв -- председатель. Как раз в это время генсек занимается перетряской кадров. Убирают казахского персека Кунаева, раскручивается ташкентское дело. И вдруг -- кампания в печати, с требованием привлечь О. Сулейменова к ответственности за соучастие в постановке фильма о Кунаеве. Авторы статей -- люди мне не известные. Почему бьют именно по Сулейменову? Он что, один ставил этот фильм? Друзья из Казахстана сообщают: это Дмитрий Сергеевич руку приложил, и действует он через Раису Горбачёву, своего заместителя по Фонду Культуры! Естественно, информацию такого рода проверить невозможно...

           В 1989 г. дубненская "Демократическая Россия", в которой я состоял, поддерживала тесные контакты с Загорском (Сергиев Посад) -- шла кампания по выборам на Съезд депутатов Союза, у нас был общий избирательный округ. Один тамошний активист заинтересовался моими изысканиями вокруг "Слова", взял для прочтения мои заметки. Он не поверил, что Дмитрий Сергеевич может быть столь разным, и, заручившись согласием автора, послал заметки Лихачёву с просьбой прокомментировать. Ответа от академика загорский житель не дождался...

           В 1990 г. Сулейменов посетил Дубну. Я беседовал с ним около часа. Он увлечённо рассказывал о новых реконструкциях "тёмных" мест "Слова", глядя сквозь стену (Дома учёных) куда-то в сторону Волги. Он уклонялся от ответов на прямые вопросы по поводу конфликта с Лихачёвым. Когда я стал слишком настырным, он оглянулся вокруг, наклонился и прошептал на ухо: "Книга скоро выйдет вторым изданием!" Сначала я не понял, что он имеет в виду, а потом догадался: Олжас не хотел "гнать волну" накануне выхода в свет второго издания "АЗ и Я" [25]. Тогда я сменил тактику -- изложил свои мысли по данному вопросу и спросил: "У вас есть возражения?" Он прищурился, улыбнулся половецкой улыбкой и ответил: "Возражений нет".

           Обсудили мы и политическую ситуацию в стране, взаимопонимания не достигли. За пару недель до того Сулейменов выступил в печати в защиту номенклатуры. Говорил он примерно так: "Какие такие особые привилегии? Ну дача, ну машина. Так что же, человеку, занимающему ответственный пост, на троллейбусе ездить?" Я понял, что республиканская номенклатура "прикормила" Олжаса. Вероятно, его ценили и считали "не простым" человеком.

           Каковы "простые" люди, пишет сам Олжас в "АЗ и Я". Однажды поэт С.Н. Марков побывал на писательском пире в Казахстане. Он рассказывал об этом Сулейменову, тряся головой от удивления: "Как можно не знать элементарных вещей!.." После этого застолья Марков написал стихи:

           ...а я одинок за столом --

           кипчаков живые потомки

           забыли о славном былом,

           но русская муза готова,

           склоняясь на пыльный гранит,

           прочесть половецкое слово

           на жаркой груди пирамид...

           Парадокс состоит в том, что основной вклад в изучение истории кипчаков сделали русские. Участие казахов здесь минимально. Может быть, Сулейменов -- первая ласточка?

           Мы не вполне понимаем, что наши азиатские республики были самыми настоящими колониями, причём именно во времена СССР. Они использовались как поставщики сырья. Хлопок стал национальным проклятием узбеков. Школьники и студенты до января не учились -- убирали хлопок. Милицейские патрули останавливали машины на тракте Ташкент -- Самарканд и заставляли пассажиров собрать определённое количество хлопка. Повсеместное применение пестицидов привело к массовому рождению уродов.

           В начале 80-х годов, когда я был в командировке в Ташкенте, шла афганская война. В нашу компанию забрёл доцент местного университета. Он рассказал следующую историю. Как известно, почти весь офицерский состав Советской армии -- славяне: Москва не доверяла азиатам. Но вот кто-то наверху решил, что в "ограниченном контингенте" маловато кадров из местных и это вредит его имиджу в Афгане. Срочно был организован набор выпускников школ в военные училища. Профессия считалась престижной. По всему Узбекистану прошли отборочные конкурсы, 96 самых-самых собрали в Ташкенте перед отправкой в Москву. Доцент, который курировал это мероприятие, выяснил огорчительный факт: НИКТО из абитуриентов не знал в каких единицах измеряется сила электрического тока. Об этом доцент (узбек) доложил русскому полковнику, руководителю мероприятия. Полковник, предварительно выяснив наименование единицы, заявил: "Это мы сейчас исправим!" Он выстроил абитуриентов на плацу и скомандовал: "


Рекомендуем почитать
«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.