Склока о полку Игореве - [11]
".
В 1185 г. половцы собрали силы для ответного наступления на Киев. В феврале Кончак по зимнему пути подошел к пограничной реке Суле. Святослав посылает за помощью к Ярославу Черниговскому и Игорю. Оба, найдя благовидные предлоги, отказывают ему в поддержке. Святослав и Рюрик направляются к Суле сами. Торкская конница и чёрные клобуки, перейдя Хорол, 1 марта нанесли неожиданный удар по Кончаку. Кончак бежит. Чёрные клобуки Кунтугдыя численностью 6000 всадников преследуют его. Распутица помешала "обрести" самого Кончака.
Святослав стремится закрепить победу. Он замышляет летний поход — "ити на половцы къ Донови на все лето". Если предшественники ограничивались отражением половцев на пограничных землях и походы не длились больше месяца, то Святослав решил идти в глубь Дикого Поля, к Дону, где русские дружины еще не бывали. Святослав едет собирать войско "от верхних земель". Новгород-Северский он застал опустевшим: Игорь и Всеволод, "утаившись его", ушли завоёвывать всю степь до Дона сами. Они решили, что Кончак разгромлен окончательно и грех не воспользоваться благоприятной обстановкой.
Итак, апрель 6693 года от Сотворения Мира. Фигуранты заняли свои позиции. Вихрь времени достиг назначенного момента. Начала развертываться историческая драма "Слова о полку Игореве".
Не кажется ли тебе, читатель, что к нынешнему дню вихрь времени совершил полный оборот, что после распада Советской империи в конце XX века началась эпоха очень похожая на ту, в которую вступила Киевская Русь в конце XI века? Не тревожит ли твои ноздри дым сожжённых городов и приторно-сладкий аромат гниющего человеческого мяса? Не пророчит ли пылающая над Россией комета о том же, о чём пророчило чёрное солнце, вспыхнувшее над Киевской Русью?..
Как стать героем
Д.С. Лихачев пишет в предисловии к книге [21], стр. 14: "23 апреля 1185 года, во вторник, Игорь Святославич Новгород-Северский, сын его — Владимир Путивльский, племянник — князь Святослав Ольгович Рыльский вместе с присланными от Ярослава Всеволодовича Черниговского во главе с Ольстином Олексичем дружинами ковуев выступили в далёкий степной поход на половцев без сговора с киевским князем Святославом. Откормленные за зиму кони шли тихо. Игорь ехал, собирая свою дружину. В походе у берегов Донца 1 мая, когда день клонился к вечеру, их застало солнечное затмение, считавшееся в те времена предзнаменованием несчастья…"
Чёрная тень начала надвигаться на солнечный диск. Заволновались животные, завыли собаки. Резко похолодало. Воздух постепенно приобретал зеленоватый оттенок. Когда от диска остался узкий серп, задул сильный ветер, бросая в лицо прошлогодние листья. Свет погас. Зажглись звёзды. Мгновенно стих ветер. Вокруг чёрной дыры вспыхнули, занимая почти полнеба, оранжево-багровые языки солнечной короны. Непрерывный крик животных. Запрокинутые в ужасе лица людей…
Ничего этого не было. Игорь начал поход в субботу 13 апреля 1185 г., 14-го вышел в Поле, разгромлен половцами и взят в плен 28-го. А солнечное затмение действительно случилось 1 мая в 15 час. 25 мин. по киевскому времени (maximum). Наибольшая фаза затмения — около 0,8 (т. е. 80 % диаметра солнца закрыто луной). При таком затмении освещённость местности даже выше, чем в обычный день в пасмурную погоду.
Откуда же Дмитрий Сергеевич взял 23 апреля, ведь все источники, за исключением одного, указывают на 13 число? Этим "одним" Лихачёв и воспользовался. Почему? Нехорошо как-то выходит: самый эффектный момент "Слова" принадлежит, оказывается, вымышленному миру! Ипатьевская летопись сообщает, что Игорь потерпел поражение "во втору неделю Пасхи". В 1185 г. Пасха была 21 апреля. "Втора неделя" (т. е. второе воскресенье) — 28 апреля. Летописцы впервые использовали солнечное затмение для объяснения поражения Игоря в 1177–1178 гг. Дата 23 апреля (день св. Георгия Победоносца) — из "Киевской повести", враждебной ольговичам. Летописец подводит читателя к мысли, что святой Георгий отвернулся от ольговичей, потерпевших поражение, хотя они и рассчитывали на помощь патрона (второе, христианское имя Игоря — Георгий).
Главный герой "Слова" — Игорь Святославич, князь Новгород-Северский, родился в 1151 г., сын черниговского князя Святослава Ольговича и внук Олега Святославича (Гореславича) Черниговского. Князем в Новгороде-Северском стал в 1179 г. После смерти Ярослава Всеволодовича Черниговского в 1198 г. стал черниговским князем. Умер в 1202 г. в возрасте 51 года. Вот как Д.С. Лихачёв оценивает князя в предисловиях к разным изданиям СПИ: "Совесть государственного деятеля, совесть князя — это то самое, что бросило и героя 'Слова о полку Игореве' князя небольшого Новгород-Северского княжества Игоря Святославича в его безумно смелый поход. С небольшим русским войском Игорь пошёл навстречу верному поражению во имя служения Русской земле, побуждаемый к этому своей проснувшейся совестью одного из самых беспокойных и задиристых князей своего времени… В 1184 г. объединёнными усилиями русских князей под предводительством Святослава Всеволодовича Киевского половцы были разбиты… Однако Игорь Святославич Новгород-Северский не смог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. По-видимому, Игорь Святославич тяжело переживал эту неудачу: ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе, как бывшего союзника Кончака. Вот почему в следующем, 1185 году Игорь, 'не сдержав юности' — своего молодого задора, без сговора со Святославом и Рюриком бросается в поход против половцев… Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой — общерусской, ненависть к своим бывшим союзникам — свидетелям его позора, муки страдающего самолюбия — всё это двигало им в походе. Смелость, искренность, чувство чести столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине — с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не подчинил всю свою деятельность интересам родины, он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого ещё не знали русские
Монография посвящена изучению устных рассказов (быличек, бывальщин) о мифологических персонажах. В соответствующих главах автор рассматривает пять важнейших тематических циклов рассказов - о лешем, водяном, русалках, домовом и черте. Прослеживается также трансформация этих персонажей в современных записях устной прозы. К книге приложен указатель сюжетов быличек и бывальщин о мифологических персонажах на русском и немецком языках.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.