Скифы - [50]
Погребения скифских царей известны археологам. Назовем здесь два кургана: Чертомлык и Солоху, упоминавшиеся при описании «этнокарты Геродота», ритуал погребения в которых, по данным раскопок, очень близко напоминает описание, приведенное выше. Напомним, что бальзамирование уже известно по алтайским скифам, где условия вечной мерзлоты способствовали сохранению трупов погребенных. Однако продолжим описание обряда погребения, точнее, уже не погребения, а поминок:
«Спустя год они вновь совершают такие погребальные обряды: из остальных слуг покойного царя выбирают самых усердных (все они коренные скифы: ведь всякий, кому царь прикажет, должен ему служить; купленных же за деньги рабов у царя не бывает). Итак, они умерщвляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней), извлекают из трупов внутренности, чрево очищают и наполняют отрубями, а затем зашивают. Потом на двух деревянных стойках укрепляют половину колесного обода выпуклостью вниз, а другую половину — на двух других столбах. Таким образом они вколачивают много деревянных стоек и ободьев; затем, проткнув лошадей толстыми кольями во всю длину туловища до самой шеи, поднимают на ободья. На передних ободьях держатся плечи лошадей, а задние подпирают животы у бедер. Передние и задние ноги коней свешиваются вниз, не доставая до земли. Потом коням надевают уздечки с удилами, затем натягивают уздечки и привязывают их к колышкам. Всех 50 удавленных юношей сажают на коней следующим образом: в тело каждого втыкают вдоль спинного хребта прямой кол до самой шеи. Торчащий из тела нижний конец кола вставляют в отверстие, просверленное в другом коле, проткнутом сквозь туловище коня. Поставив вокруг могилы таких всадников, скифы уходят.
Так скифы погребают своих царей»>[273].
Можно привести и другие отрывки из древних авторов, но вряд ли они охарактеризуют власть скифских царей и поклонение, которым они были окружены, столь красочно и впечатляюще, как это описание похорон.
Конные стрелки из лука
Выше уже говорилось, что военные отряды скифов являлись основной опорой государственной власти. О них упоминается при описании многочисленных войн, как оборонительных (походы Дария), так и наступательных, грабительских (походы скифов в Переднюю Азию). Настало время ознакомиться с этим войском поближе, дать характеристику его вооружения и тактики. В этом помогут сообщения древних авторов, изображения скифов в прикладном искусстве и археологические материалы.
Древние авторы знали скифов как конных стрелков из лука. Впрочем, древние авторы такими видели не только скифов, но и другие племена, населявшие южную часть Европы. В произведениях прикладного искусства греков и иногда самих скифов скифские воины чаще всего изображались верхом на коне, вооруженными луком или мечущими дротик. На вазе из кургана Куль-Оба скиф в короткой куртке натягивает тетиву лука. Такими мы видим скифов и в произведениях самих скифов.
Скифы пользовались небольшим сложным луком, удобным для всадника. Богатый набор стрел свидетельствует о важном значении этого оружия у скифов. Изучение стрел скифов ясно показывает их разнообразие. Типы стрел эволюционировали, и образцы их менялись в течение всего скифского периода по мере совершенствования всего оружия и особенно оборонительных доспехов. Скифские стрелы возникли в предшествующую эпоху, в конце бронзового века, когда вырабатывались их прототипы. Однако наибольшее разнообразие падает на ранний скифский период. Не перечисляя все типы наконечников стрел, можно отметить среди них большие трехгранные, пулевидные и большие плоские с шипом у основания. Шипастый тип наконечников — это своеобразный предшественник разрывной пули, рассчитанной на тяжелые ранения. Такие стрелы трудно или, вернее, невозможно вынуть из раны, а в случае изъятия древка в ране остается наконечник стрелы. Медная окись рано или поздно приводила к заражению и смерти даже при сравнительно легком ранении.
Здесь же назовем еще два предмета, являвшихся принадлежностью скифского воина: колчан для стрел и горит, в котором хранился лук. Изготовлялись они из дерева и кожи, которые обычно не сохраняются в земле и поэтому не попадают в руки археологов. Судить об их форме можно в тех случаях, когда они имели металлические украшения. Известны богатые наборы блях или даже целые пластины, украшавшие колчаны и гориты.
Кроме лука и стрел, конные скифы были вооружены дротиками для метания и тяжелыми копьями. Вооружение дополнял короткий (30—50 сантиметров) меч-акинак. Археологи выделяют многочисленные типы скифских мечей, разделяя их по оформлению. Особенно разнообразны рукоятки, навершия и перекрестия. Среди них встречаются простые железные и обложенные золотыми пластинами. Разнообразны и ножны. Все эти элементы конструктивного и декоративного характера дают возможность определить время бытования того или иного типа меча. В раннее время в украшении оружия (и не только мечей) господствуют восточные элементы, по-видимому навеянные искусством Ассирии и Урарту, а в более позднее — греческие. Эти иноземные элементы сосуществуют и тесно переплетаются с местным, типично скифским звериным стилем. Украшения имели не только эстетическое назначение. По представлениям людей того времени они должны были усиливать действие оружия, помогать воину в его ратном деле. Излюбленные скифами скачущий олень, фигуры орлов, грифонов, клюв хищной птицы должны были сообщать воинам быстроту, силу и ловкость. Изображение на рукояти или навершии меча когтя или глаза орла, по представлениям скифских воинов, придавали меткость и силу удару
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.