Скифы. «Непобедимые и легендарные» - [17]

* * *

Гигантской лентой, словно огромная змея, втягивалась в ущелье армия Кира. Посланные вперед разведчики докладывали, что путь свободен и врага не видно, а это еще больше укрепило царя в мысли, что бой будет на выходе из горных теснин. Персидское войско вошло в горы и продолжило двигаться по следам отступающих скифов, хотя темп движения и замедлился — ущелье было довольно узким. Армия Кира шла через горы уже половину дня, когда прискакавшие разведчики доложили, что путь дальше перегорожен завалами. В принципе царь удивлен не был, он даже ожидал чего-то подобного, понимая, что массагеты постараются всячески замедлять движение его войск. Поэтому он остановил дальнейшее движение армии, а передовой отряд отправил разбирать неожиданную преграду — пока одни трудятся, остальные передохнут от трудного перехода. Но передохнуть не удалось.

Над ущельем раздался громкий рев боевых рогов массагетов, и тысячи воинов появились на гребнях окружавших теснину гор. Это было так неожиданно, что растерялись не только простые воины и командиры персидской армии — растерялся сам Кир. А пока он пребывал в растерянности, скифы натянули свои тугие луки, и десятки тысяч стрел обрушились со всех сторон на завоевателей — не успевшие изготовиться к битве персы тысячами повалились на камни, и первая кровь оросила землю. От второго залпа персы пытались прикрыться щитами, скрыться за камнями, но смертельный ливень, падающий с неба, вновь нанес им страшные потери — воины Кира стояли слишком плотной массой. Но царь уже оправился от растерянности, за свою боевую жизнь он навидался всякого, а потому начал действовать быстро и решительно. Он сразу понял, что если войско разворачивать назад и начинать выводить из долины, то вряд ли кто из них выйдет отсюда живым — их всех просто перестреляют при отступлении. И потому принял единственное возможное решение — принять навязанный ему бой и постараться разгромить скифов, в конце концов, он сам к этому стремился. Правда, произошло это не так, как он планировал, но выбора не было, все решала быстрота действий. И сразу из рядов персидского войска выдвинулись шеренги лучников, взбежав по склону, они прикрыли беззащитную колонну и вступили в перестрелку со скифами. Подбежавшие пехотинцы прикрыли своих стрелков большими плетеными щитами, а отряды пращников и метателей дротиков пошли вверх по склону в атаку. Лучники Кира были прекрасными стрелками, и скифы один за другим стали падать, сраженные стрелами, и скатываться вниз по каменистым склонам, а атакующие легковооруженные забрасывали их дротиками и камнями. На какое-то мгновение царю показалось, что врагов удастся сбросить с гребня, но персидская атака захлебнулась — скифы прицельно перестреляли большинство незащищенных доспехами пращников и метателей дротиков, и те, кто уцелел, в панике покатились назад, под защиту из плетеных щитов.

Но самое худшее произошло чуть позже — массагеты зажгли свои стрелы, и огненный дождь застучал по большим щитам персидской пехоты. Плетенные из прутьев и иссушенные знойным солнцем Азии, они ярко полыхнули в руках своих хозяев. В панике воины Кира бросали их на землю, но сами становились беззащитными от падавшего с неба смертельного дождя и потому один за другим валились на тела своих павших товарищей. А ливень стрел не прекращался ни на минуту, черный дым от горевших щитов поднимался к небу, персы разбегались по узкой долине, надеясь спастись от неминуемой смерти. С гор на царских воинов скатывали огромные валуны, которые, устремляясь вниз, давили людей и калечили лошадей — войскам Кира было негде развернуться, и потому редкий камень или стрела не находили своей цели. Несколько атак пехоты вверх по склону скифы легко отразили, расстреливая, не сходя с места, набегавших царских воинов, но хуже всего было то, что у персидских лучников стали заканчиваться стрелы, а массагеты, подготовившись заранее, в них недостатка не испытывали. Кир понял, что если сейчас он не найдет решения, которое кардинально изменит ход битвы, то вся его армия будет обречена на гибель, а вместе с ней и он сам. Царь стоял в окружении своих телохранителей, прикрывавших его от стрел, и видел, как сотнями гибнут его ветераны, сами бессильные нанести урон врагу, что все ущелье завалено их мертвыми телами, а шансы на спасение тают с каждой минутой. И тогда Кир Великий вытащил из ножен свой меч и, прикрываясь бронзовым щитом, лично повел войска в атаку, надеясь, что теперь назад никто не побежит. Вся персидская армия, словно гигантская волна, в едином порыве хлынула на горный склон, но массагеты не дрогнули, остались на позициях и, стоя во весь рост, продолжали меткими выстрелами выбивать царских воинов. Мало того, теперь с противоположного склона скифы поражали в спину поднимающихся по откосу персов, но те, ведомые своим легендарным полководцем, продолжали идти вперед. Последний залп массагеты дали почти в упор, скосив передние шеренги, а затем, отбросив в сторону луки, схватили копья, секиры, короткие мечи и лавиной хлынули вниз, навстречу персам.

Два потока столкнулись на склоне, и началась страшная рукопашная — одних сжигали чувство мести и праведный гнев, другие бились за свою жизнь. Рубились долго и упорно, никто не уступал, но когда исколотый копьями Кир повалился на землю, персы дрогнули — сначала тоненькие ручейки беглецов потекли со склона вниз, их становилось все больше и больше, а затем словно рухнула плотина и остатки некогда грозной армии обратились в бегство, устилая своими телами склоны гор. Вся эта толпа бросилась бежать в сторону выхода из ущелья, на запад, в надежде выбраться из проклятых теснин, где погибла слава персов. А за ними с боевым кличем гнались доблестные массагеты, сумевшие в яростной рукопашной схватке остановить персидский натиск и обратить доселе непобедимого врага в бегство. Пленных не брали, резали безжалостно всех подряд — как персидскую знать, так и простых воинов. Пришельцам мстили за все: за наглое вторжение в свою землю, за погибших и уведенных в плен родичей, за свою царицу. Но надежда на спасение покинула беглецов, когда стены ущелья содрогнулись от грохота копыт тяжелой конницы массагетов, которая вошла в ущелье с запада и теперь мчалась им навстречу. Для персов все было кончено.