Скелеты Острова мух - [20]
Первый конверт был иностранный с обилием марок, судя по всему, когда-то посланный из нынешних мест, из Америки, в Россию, на Кубань. Я догадался, что это письмо покойного хозяина острова своей бывшей жене. Но она ведь умерла еще раньше его? Надпись на русском языке на обороте конверта подтверждала это: «Адресат умер. Оставлено для временного хранения». Почему же письмо не отослали назад? Кажется, ведь так положено поступать в этих случаях? Наверное, в сельской почте просто не нашлось в то время денег для обратной пересылки, а потом про него забыли. До тех пор, пока отчим, побывавший этим летом на родине, не нашел его. Вполне обычное проявление российского разгильдяйства.
Письмо было злобным и вообще непонятно для чего написанным. Похоже, словесная месть бывшей супруге, с которой расстался более полувека назад. Престарелый бывший полицай кичливо сообщал, что стал владельцем острова в Карибском море. «Да, да, настоящего острова, друзья помогли купить, и, если я правильно им распоряжусь, то буду деньги грести лопатой. Есть один проект. Такие деньжищи, какие тебе и присниться не могли». В письме не было и намека на то, что Иван собирается помочь бывшей супруге материально или пригласить её жить в Латинскую Америку. Просто застаревшая обида неизвестно на что и ругань. Не было ничего сказано и о его планах на освоение острова. В общем, понятно, почему отчим мне ничего о нём не сказал. Никакой полезной информации письмо не содержало.
Пожалуй, единственное, что меня удивило в этом письме – его грамотность. Я раньше представлял этого неведомого Ивана-полицая малограмотным негодяем, а письмо было написано без ошибок. Наверное, он до войны был сельским учителем или агрономом, а когда пришли немцы, стал им служить. Впрочем, что мне до того?
А вот второе письмо вызвало у меня ступор. Оно было адресовано отчиму, написано моей матерью, но… семнадцать лет назад, то есть еще до моего рождения! Конверт был до предела замызган, видимо, его долгие годы возили с собой. В письме мать объясняла Павлу, то есть моему ныне покойному отчиму по каким причинам она его бросила и уехала «на край света с лейтенантом».
«Ты – человек крайне нерешительный и беспомощный, – писала мать моему будущему отчиму, – мы встречались с тобой почти год, а ты даже не сделал намека на предложение пожениться. Мне надоело ждать, молодость уходит. Когда Николай, с которым я познакомилась всего неделю назад, предложил мне руку и сердце, я не думала и секунды. Конечно, его вынуждали обстоятельства – ему нужно было уезжать по месту службы, но он по всем статьям лучше тебя, не говоря уже о том, что на голову выше тебя и раздавит при встрече, как клопа. Может быть, я совершила опрометчивый поступок, но сердце подсказывает, что я поступила правильно. За ним я буду себя чувствовать, как за каменной стеной. Он, хоть и моложе тебя на три года, уже вполне сложившийся человек и не размазня. Меня не ищи. Отправляю письмо с какой-то железнодорожной станции, названия которой не знаю, да и тебе оно теперь ни к чему».
Я был совершенно раздавлен письмом. Выходит, мать и отчим знают друг друга с молодости? И встречались почти год? У меня сразу возникло в голове чудовищное подозрение: а почему мать уехала меня рожать на родину своих родителей? Может быть, она просто хотела скрыть от человека, которого я всегда считал своим отцом, дату моего рождения? Может быть, в моем паспорте должна стоять другая, подлинная дата рождения – на два-три месяца раньше? А что, ведь дед, с его пробивным характером, вполне мог уговорить врачей в роддоме выдать мне фиктивную метрику. Так ли это сложно в крохотном городке?… И мое подлинное отчество – не Николаевич, а… Павлович? А человек, погибший позавчера в гидроплане – мой настоящий отец?
Кругом шла голова… Конечно, я уже сейчас, в 16 лет, был выше погибшего отчима, хотя и ниже отца. Но разве это о чем-то говорит? И мать, и дед были рослыми людьми.
В кухне, над пустым рукомойником, висело зеркало. Я стал разглядывать в нем себя. На кого я похож? На отца? На отчима? Пожалуй, что ни на одного, ни на другого. Я похож на мать.
Так и ничего не решив, я весь оставшийся день бесцельно шатался по острову, ловил рыбу, в чем не было ни малейшей нужды. И думал, думал, сравнивал даты. Но так и ничего не решил. Дать ответ на этот вопрос могла только мать или мои волжские старики. Но захотят ли они говорить правду, если не сказали её, когда отчим был жив?
Интересно, как отчим нашел мать спустя 15 лет? Подсказали адресок мой дед и бабушка? Выкрал у них письма матери? Или просто случай?
И почему в таком случае, отчим не нашел случая мне рассказать, кем он является для меня на самом деле? Готовил меня? Нет, наверное, это чушь…
Вечером я разжег костер на берегу и весь погрузился в его пламя. Временами казалось, что пламя повсюду вокруг меня…
Про свое решение собрать детекторный приемник я начисто забыл. Было не до него.
Глава седьмая. Первые визитеры. Четверг
Работать над приемником мне не захотелось и утром. Зато созрела решимость проведать китовую акулу. Новый день придал мне смелости.
Действие небольшой повести происходит на Северном Кавказе, но параллельно в двух временных промежутках – сорок лет назад и двадцать пять, когда в этих краях было неспокойно. Автор определил книгу, как утреннюю повесть.
Каждый из нас, наверное, хотел бы после смерти попасть в рай — место, где ВСЁ осуществимо и ВСЁ доступно. Где жизнь вечна и безоблачна. И, наверное, когда-нибудь, через тысячелетия человек найдет способ осуществить эту идею — продлить свое существование, жизнь своего интеллекта в иной, хотя бы виртуальной форме. Но вот вопрос — насколько идея рая совместима с природой человека, не противоречит ли она нашей биологической сути?Автор убедительно просит читателей, сомневающихся в стойкости своих религиозных взглядов, НЕ читать эту повесть.
На речном острове построен технополис. Его работники решили организовать свою жизнь в поселке совершенно по-новому.Это третья повесть ростовского автора Евгения Касьяненко, опубликованная в Литресе.
«Жизнь человеческая исполнена сама по себе опасностей; военная служба умножает их; но опасности сухопутной службы ограничиваются одними ужасами войны; в морской же, напротив, сверх военных случаев, человек подвергается часто большей погибели от стихий, устроенных природою на благо и пользу его, нежели в самых жестоких сражениях. – Я спешу представить тому разительный пример…».
Текст этот — правдивое описание крушения китобойца «Эссекс» и последующих страданий двадцати человек, оказавшихся на трех слабых вельботах посреди Тихого Океана. «Эссекс» был торпедирован китом в 1819-м году, книгу о нем написал выживший первый помощник капитана по имени Оуэн Чейз. Крушение китобойца, вернее, предлагаемый рассказ о нем, послужило одним из двух основных источников вдохновения для «Моби Дика» Германа Мелвилла (второй — «Моча Дик, или Белый Кит Тихого Океана» Рейнолдса 1839-го года). Правда, в то время, как повествование Мелвилла заканчивается нападением кита на корабль, в описании крушения «Эссекса» с нападения все, по сути, только начинается.
В этих рассказах читатель найдет все, чему положено быть в классических повествованиях об отважных пенителях морей. Есть здесь отчаянный голодный бунт на борту и сорванец, пустившийся в море на поиски приключений, есть тайная охота за исчезнувшим сокровищем и коварный заговор команды против своего капитана, есть пылкая любовь помощника к капитанской дочке и вообще паруса, кубрики и трюмы, набитые порохом…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Как много трудностей пришлось преодолеть экипажу «Лахтака» прежде чем они смогли с честью завершить свою экспедицию! Отважные исследователи неуклонно шли к своей цели, героически борясь с происками врагов и мужественно преодолевая стихийные бедствия. Командой «Лахтака» на ее трудном пути руководил штурман Кар. Образ этого мужественного патриота, волевого, гуманного и скромного, — несомненная удача автора…Основное ядро действующих лиц романа «Глубинный путь» — пламенные советские патриоты, люди большого размаха, умеющие мечтать и претворять свои высокие мечты в реальные дела.
Вниманию читателей предлагаются два произведения классика американской литературы Германа Мелвилла. В «Энкантадас, или Очарованных островах» (1854) предстает поэтический образ Галапагосских островов, созданный писателем на основе впечатлений, полученных во время скитаний по Южным морям. Эту небольшую лирическую повесть критика ставит в один ряд со знаменитым «Моби Диком».