Сказки здравомыслящего насмешника - [10]

Произнеся этот прекрасный внутренний монолог, факир Абхок, твердо уверенный, что ему не стоит опасаться ни кардуона, ни жалкого Ксайлуна, который смыслит в кладах не больше кардуона, перестал сопротивляться одолевавшей его дремоте и заснул с гордым видом, мечтая о своей провинции, о своем гареме, населенном самыми восхитительными красавицами Востока, и о своем вине из Шираза, пенящемся в золотых чашах.

Такова история факира Абхока.

Глава 4 ДОКТОР АБХАК

На следующий день забрел в те места доктор Абхак, человек, весьма сведущий во всевозможных законах: он сбился с пути оттого, что слишком глубоко погрузился в размышления о запутанном тексте, которому юристы уже успели дать сто тридцать два различных толкования. Он как раз готовился пополнить этот перечень толкованием сто тридцать третьим, когда вид золота заставил его совершенно позабыть о законах и обратиться к таким деликатным вопросам, как право на вознаграждение, право собственности и право казны. Толкование же так прочно изгладилось из его памяти, что он не вспомнил бы его и за сотню лет. Это большая потеря.

— Из увиденного явствует, — сказал себе доктор Абхак, — что обнаружил клад кардуон, а уж он-то, ручаюсь, ничего не знает о праве на вознаграждение и не станет требовать законную долю находки. Итак, вышеупомянутого кардуона можно не принимать в расчет. Что же касается до казны и собственности, я утверждаю, что находка сделана на земле свободной, публичной, общедоступной, не принадлежащей ни государству, ни частному лицу, что в данном случае особенно уместно, ибо через этот родник, если я не ошибаюсь, проходит спорная граница, разделяющая владения двух воинственных племен, отчего мог бы произойти конфликт двух юрисдикций, чреватый долгими и кровавыми войнами. Следственно, я совершу поступок безгрешный, законный и даже мудрый, унеся отсюда этот клад, если, конечно, мне достанет сил взять его с собою. Что же до этих двух искателей приключений, один из которых, насколько я могу судить, неуклюжий лесоруб, а другой — дрянной факир, то они — люди без имени, без покровителя, без веса, улеглись же они здесь, весьма вероятно, лишь затем, чтобы завтра полюбовно разделить сокровище, ибо они не знают ни текста законов, ни комментария к ним, силу же свою сочли равной. Но без судебного процесса они клада не получат; иначе прощай, моя репутация. Однако меня клонит ко сну, ибо я слишком сильно напряг ум, размышляя об этом деле; я вступлю во владение кладом, положивши несколько монет в свой тюрбан, дабы при разборе дела в суде старшинство моего владения было засвидетельствовано явственно и неопровержимо; ведь закон именует собственником того, кто владеет вещью по влечению, традиции и праву завоевания.

И доктор Абхак принялся наполнять свой тюрбан вещественными доказательствами; бедняга трудился целый день, перетаскивая поклажу туда, где угасала в лучах заходящего солнца спасительная тень густых ветвей. Он вновь и вновь возвращался за очередными свидетелями своего права собственности, в самый же последний раз решился заполнить тюрбан доверху, а ко сну отойти с непокрытой головой, несмотря на вечернюю росу, грозящую простудой.

«Я знаю, чем займусь после пробуждения, — подумал он, опуская свежевыбритый затылок на тюрбан, набитый золотом, который служил ему подушкой. — Лишь только рассветет, эти люди начнут ссориться и будут счастливы прибегнуть к помощи знатока законов, что сулит мне и долю, и награду».

После чего доктор Абхак заснул беспробудным сном, мечтая о судах и золоте.

Такова история доктора Абхака.

Глава 5 ЦАРЬ ПУСТЫНИ

На следующий день к вечеру забрел в те места знаменитый разбойник, чьего имени история не сохранила, хотя он был грозой всех караванов, проходивших через тамошнюю пустыню; он брал с них огромную дань, и потому, если верить преданиям той далекой поры, его прозвали ЦАРЕМ ПУСТЫНИ. Никогда еще ему не случалось заходить так далеко в глубь пустыни, ибо путники редко выбирали эту дорогу; впрочем, вид родника под сенью густой листвы пленил его сердце, обычно безразличное к красотам природы, и он решил ненадолго остановиться здесь на отдых.

— По правде говоря, мне здорово повезло, — пробормотал разбойник, заметив клад. — Кардуон, как это и положено делать с незапамятных времен ящерицам и драконам, сторожит эту гору золота, которая ему вовсе не нужна, а эти три беспримерных дармоеда явились сюда, чтобы поделить золото меж собой. Если я завладею добычей, пока они спят, я непременно разбужу кардуона, а он разбудит этих несчастных, ибо кардуон-то всегда настороже, и в этом случае мне придется иметь дело с дровосеком, факиром и законником, а эти трое — люди жадные и способные себя защитить. Они, кажется, решили провести здесь ночь; осторожности ради мне лучше на время притвориться спящим, а когда совсем стемнеет, я заколю их ятаганом одного за другим. Места здесь такие безлюдные, что завтра я смогу спокойно унести сокровища; больше того, я не намерен уходить, не полакомившись этим кардуоном, ибо отец рассказывал мне, что мясо у кардуонов очень нежное.

И он уснул в свой черед, мечтая об ассигнациях, грабеже и жареных кардуонах.