Сказки от Элизы (сборник) - [7]
Elisa deckte den Tisch nicht ab, alles soll vorläufig stehen, um diese Zeit der Zauberei zu verlängern. Und von Zeit zu Zeit sah sie an ihre Hand, wo sein Kuss immer noch fühlbar war.
Счастье
Глупышка Ляка плетёт косу, длинную-предлинную, золотую. И поёт: «Матушка, голубушка, Солнышко мое, Пожалей, родимая, Дитятко твое. Словно змея лютая Сердце мне сосет, И целую ноченьку Спать мне не дает.»
А за окном в саду цветёт сирень с черёмухой. И скворец на веточке сидит и слушает. Иногда вторит ей. Матушка слушает и радуется нежному голоску Ляки, её румянцу и золотой косе. И думает, что неспроста затянула эту грустную песню Ляка. Кто ж растревожил сердечко её, неужто сорванец этот, пастушок Петюня со своей свирелью?
– Ляка, а где ж твой пастушок?
– В поле ушёл, играет на своей свирели.
– А ты что не с ним?
– Мне, матушка, надоел он. Вот кузнец Василь! Взрослый, молчаливый и такой!., не могу даже сказать какой.
– Ууу, глупышка ты моя! Никак влюбилась? А слышу, ты песенку грустную запела.
– Матушка, не знаю, что со мной. Когда вижу его, то всё внутри замирает, и хочется плакать от этого счастья. И мне не важно: видит он меня или нет, знает ли вообще обо мне что. Для меня важно, что он есть, и я могу видеть его и слышать. Как, матушка, он поёт! Слышала бы ты!
– Да слышала я. Всё время поёт одно и то же про красну девицу «Ах, ты, душечка, красна девица». Не про тебя ли? Да ничего особенного, поёт как все…
– Ты что, матушка? Как это – как все? Он по-особенному поёт.
– Это только тебе кажется. Может и тебя он любит… Да больно стар для тебя.
Ляка заплела косу, надела голубой с ромашками сарафан и выбежала, а коса-то коса, так колышется за спиной!
Видит Василь, бежит его красна девица и коса золотая за ней развевается. Он хотел побежать к ней навстречу, но ноги оторвались от земли, и он полетел к ней, и она взлетела ему навстречу, как перышко.
– Да спуститесь же вы на землю, – причитала матушка, – здесь получше будет! Не улетит от вас ваше счастье. Дайте мне ваши руки. По земле ходить надо, а не летать над ней. Если есть оно – ваше счастье – так и не улетит никуда. С вами будет.
Glück
Das Dummerchen Ljaka bindet die Haare zu einem sehr langen, goldenen Zopf. Und singt: «Mütterchen, Täubchen, meine liebe Sonne, bedauere, meine Liebe, dein Kind. Wie eine grausame Schlange saugt mir das Herz, und lässt mich die ganze hindurch nicht schlafen.»
Und hinter dem Fenster blühen im Garten der Flieder und der Faulbeerbaum. Und der Star sitzt am Ästchen und hört zu. Manchmal wiederholt er nach ihr. Das Mütterchen hört zu und freut sich über die zarte Stimme von Ljaka, ihre Räte und ihren goldenen Zopf. Und denkt, dass Ljaka dieses traurige Lied nicht ohne Grund angehoben hat. Wer hat ihr Herzchen wachgerüttelt, wirklich dieser Wildfang, Schäfer Petjunja mit seiner Hirtenflöte?
– Ljaka, wo ist dein Schäfer?
– Er ist ins Feld gegangen, spielt seine Hirtenflöte.
– Und warum bist du nicht mit ihm?
– Ich habe, Mütterchen, mit ihm genug. Da ist der Schmied Wasil! Erwachsen, schweigsam und so!.. ich kann sogar nicht sagen, wie.
– Uuu, du bist mein Dummerchen! Hast du dich verliebt? Und ich höre, dass du ein trauriges Lied singst.
– Mütterchen, ich weiß nicht, was mit mir ist. Wenn ich ihn sehe, so erstirbt alles innen, und ich möchte von diesem Glück weinen. Und für mich ist es nicht wichtig: ob er mich sieht oder nicht, ob er überhaupt über mich etwas weiß. Für mich ist es wichtig, dass er ist, und dass ich ihn sehen und hören kann. Wie singt er, Mütterchen! Wenn du das hören würdest!
– Ich habe das gehört. Die ganze Zeit singt er ein und dasselbe über eine schöne Jungfer «Ach, du, Herzchen, schöne Jungfer». Nicht über dich? Nichts Besonderes, er singt wie alle…
– Was sagst du, Mütterchen? Wieso – wie alle? Er singt besonders.
– Das scheint dir nur. Mag sein, dass er dich liebt… Aber er ist sehr alt für dich.
Ljaka hat die Haare zum Zopf gebunden, zog den blauen mit den Kamillen Kleiderrock und ging aus, und der Zopf-so ist der Zopf, so wallt er hinter dem Rücken!
Wasil sieht, dass seine schöne Jungfer läuft und der goldene Zopf nach ihr weht. Er wollte ihr entgegenlaufen, aber die Beine rissen sich vom Boden, und er flog zu ihr, und sie flog ihm entgegen, wie eine Fieder, hinauf.
– Zieht doch zum Boden herunter, – jammerte das Mütterchen, – hier ist es besser! Ihr Glück fliegt von euch nicht davon. Gibt mir ihre Hände. Man muss zu Lande gehen, und nicht darüber fliegen. Wenn es – ihr Glück gibt – so fliegt es nirgendwohin davon. Es wird mit ihnen.
Сольвейг
Когда плывёшь на корабле и стоишь в его носовой части, то видишь, как нос корабля разрезает воду, и в том месте вода густыми брызгами расходится в разные стороны. А если посмотреть, чуть отойдя к борту, то виден фонтан брызг от винтов. Слышно, как работают механизмы, шум воды и чайка летит к этому месту, чтоб ухватить рыбу. Чайка летит, а сама кричит при этом, видимо зазывает своих, или предупреждает, чтобы ей не мешали. Сольвейг стояла внизу у носовой части, где никого кроме неё не было. Только рассвело, наступило раннее утро. Этой красотой она любовалась каждый день. Вглядывалась вдаль и ждала. Чего-то ждала, нового, необычного.
