Сказки о мастерах - [26]

разговор рядом:

— Что Повелитель? — спросил кто-то властный.

— Спит.

— Что было ночью?

— Султан никак не мог уснуть. Мучился, ругался от боли. Потом затих. И

я уснул... Прости, о владыка, не казни раба своего... — запричитал

безбородый.

— Тихо. — сказал Властный. — Что было потом?

— Проснулся, Султана нет. Я побежал искать его. А Величайший лежал

на берегу, и какой-то раб мял ему спину.

— Дальше.

— Повелитель вернулся в шатер и уснул. Раба взял с собой. Он и сейчас в

шатре.

- Кто таков?

— Старик из местных. Взят вчера в предместье. Зовут Керим. Устод

(мастер) цеха горшечников. Семья его в городе.

— Узнай о нем поподробнее.

— Сделаю, Владыка.

— Где же я слышал этот голос? — подумал Усто Керим, — Вспомнил!

Это ведь Низам аль Мульк, Великий Визирь Султана.

***

Наконец Султан проснулся. Безбородый полил ему на руки из

серебряного кувшина, подал полотенце. Встав на колени и повернувшись

к Мекке, Султан совершил утренний Намаз, молитву. Керим помолился

раньше.

— Разомни-ка мне косточки еще раз, — сказал Султан.

55

— Ложись.

И снова, от затылка до поясницы, медленно и сильно, не пропуская ни

одной косточки, ни одной жилочки...

— Где же твои врачи, Султан? — спросил Керим, — Косточки я тебе

разомну, да ведь я только горшечник...

— На прошлой неделе я отрубил им головы. — ответил Султан. —

Болтали непонятное, поили меня противными микстурами, а помочь не

могли.

— Но хороший врач тебе все-таки нужен. Мудрый врач.

— Едет. Великий врач и мудрец Ли Фуань Чжи из Китая. Недельки через

три доберется. Удивительные у тебя руки, Керим. И сильные, и ласковые.

— Так я ж всю жизнь мну и разглаживаю глину. Разминаю — сильно,

разглаживаю — ласково. Иначе и горшка не слепишь...

— Хорошо после разминки-то. Я уже и выпрямиться могу. А вчера весь

день крючком ходил. — Султан хлопнул в ладоши, — Завтрак!

Слуги внесли и поставили низенький стол, подали серебряные блюда и

кувшины.

Султан отрезал большой кусок жирной баранины, протянул Кериму:

— Ешь!

— Да не могу я. Зубов совсем мало осталось.

— А у меня все целы! Гляди! — Султан показал пожелтевшие, но еще

целые зубы. — Возьми тогда рис с цыпленком. Я все равно баранину

больше люблю.

Вошел Великий Визирь, низко склонился перед Султаном, встал в

сторонке.

— Что нового за ночь? — спросил Султан.

— Подошли три Тумена. Встали с западной и южной стороны Города.

Туркмены пригнали овец. На три дня войску хватит. Завтра пригонят еще.

Задержка с подвозом фуража. Я уже распорядился.

— Добро. Поеду, посмотрю, где ставить осадные башни. — Султан

прицепил к поясу саблю и повернулся к Кериму: — А ты что будешь

делать?

— Постараюсь сварить для тебя мазь, как варила когда-то бабка.

— Ладно. — Султан вытащил из пояса большую золотую бляху с

оскаленной мордой льва, протянул Усто Кериму. — Возьми. Что

понадобится — покажешь.

— Большая золотая Пайцза! — удивился Керим. — Даже тысячники,

командиры туменов, подчиняются этому знаку.

Султан сел в седло, огляделся желтыми, рысьими глазами и уехал.

Тогда к Кериму подошел Низам аль Мульк, улыбнулся ласково:

— Всемогущий Аллах послал тебя, почтеннейший Усто Керим, дабы

облегчить страдания нашего любимого Повелителя. Твое Мастерство

поражает. Не нужно ли чего-нибудь тебе, о почтеннейший? Проси, и все

будет сделано.

56

— Для того, чтобы сделать мазь для Султана, нужен сурчиный жир.

Прикажи какому-нибудь воину съездить в степь...

— Будет сделано. Что-нибудь еще?

— Спасибо. Больше ничего не нужно.

— Не мешает ли почтеннейшему Усто Кериму этот обруч? — Визирь

дотронулся до рабского ошейника, — Я прикажу...

Керим улыбнулся. — Я раб великого Султана. Если он сочтет нужным,

он прикажет снять его...

Низам аль Мульк нахмурил брови:— Мудрый не пренебрегает

предложенной дружбой. Особенно, если дружбу предлагает такой

человек, как я. Я слышал, что твои дети в Городе. Скоро штурм...

— Каждую минуту я помню об этом...

Визирь улыбнулся ласково и отошел. Но в глазах его не было улыбки.

***

А Керим отправился к себе домой и лег спать. В полдень забежала

Гюльджан, позвала обедать. Олжас тут же залез к старику на колени,

теребил бороду... Лихорадка у него уже прошла. Пришел скуластый аскер

из Гвардии Султана, принес трех сурков. Усто Керим ободрал тушки,

перетопил жир. Потом долго колдовал с сухими травами, готовил отвары,

упаривал, смешивал с жиром.

Ближе к вечеру Усто пошел за огороды и уселся в зарослях полыни,

неподвижно, глядя в одну точку, похожий на старый пень. Сидел долго.

Наконец из пыльной норки выглянула головка гюрзы, самой страшной,

самой ядовитой змеи пустыни. Гюрза огляделась и, не заметив ничего

тревожного, выползла из норки. Как серый ручеек, потекла она между

сухих стеблей полыни.

Одним быстрым ударом ножа Усто Керим отрубил ей голову. Для его

мази был нужен яд гюрзы .

***

Уже в сумерках он пришел к шатру Султана. Воины пропустили его.