Сказки о мастерах - [24]

снаружи. Добычей для аскеров Султана. Рабами.

— Али, Хасан, Мухамед! Собирайте всех. Надо успеть в Город, пока

ворота открыты!

Сыновья поняли с первого слова... И уже режет Мухамед заботливо

увязанные узлы веревки. Некогда! Скорей! И сыпятся со звоном, бьются

приготовленные к завтрашнему базару пиалы, горшки, блюда, кувшины...

Уже не жалко. Причитают невестки, плачут детишки... Хасан тащит

тяжелый мешок с зерном.

— Правильно, дети. Будет осада, будет голод. Брат, Саид, конечно

примет, но нельзя же быть обузой...

А внуки грузят на тележку мешки, привязывают кувшины с

кунжутным маслом... — Скорей! Торопитесь! Ворота закроют! -

Мухамед прячет за пазуху вырытый из земли в углу двора горшочек с

дирхемами. Все, что накопила их семья за годы тяжкого труда...

— Скорее, дети, скорей!- Али распахнул ворота. Внуки с трудом вывезли

тяжелую тележку с продуктами. Бегут женщины с узлами, с малышами на

руках... Фатима, младшая дочь, прижала к груди руки:

— Отец! Что с нами будет?

— Аллах милостив, дочка. — Усто Керим заставил себя улыбнуться, —

Будем надеяться, что большая беда минует.

Мухамед (двое детишек на плечах, узел за спиною) остановился: — А

ты что сидишь, отец?

Усто Керим постучал по клюке. В несчастный день, месяц назад, он,

оступившись, сломал ногу. — Мне за вами не успеть. Только задержу

всех. Я останусь. Кому нужен хромой старик? Ступай, сын. Беги! Я велю!

И сын побежал. Хороший сын, послушный. Слава Аллаху, и дети, и

внуки у него удачные... Как-то им придется в осаде?

Покряхтывая от боли, Усто Керим взобрался на плоскую кровлю

дома. — Ворота еще открыты. Вон, бегут от предместья люди... Ага, вот и

наши! Пестрый халат Фатимы ни с чем не спутаешь... Успели! А солнце

уже коснулось горизонта. Сейчас запрут ворота.. .

51

Ночью в предместье вошло войско Султана. Всех, кто не успел

укрыться в Городе, согнали на площадь. На высоком гнедом жеребце

сидел важный Хан с черной, завитой мелкими кольцами бородой.

Трещали и дымились факелы.

- Что делать с этими рабами, о Низам аль Мульк? — спросил Онбаши,

десятник.

— Отдели сильных мужчин, для осадных работ. — приказал Хан.

Запричитала, вцепившись в мужа Гюльджан, молоденькая соседка Усто

Керима. Залился плачем ее двухлетний малыш... Двое аскеров грубо

оторвали от нее Абу Сафи, кузнеца, и отвели направо, к другим рабам.

— Красивых женщин — налево, на продажу. — скомандовал Низам аль

Мульк, Опора Власти, Великий Визирь Султана, — Негодных старух —

прогнать в пустыню. Пусть подыхают. Прочих — на кухню Султана.

Каждому из них заклепали на шее медный обруч раба, со знаком

Султана — оскаленной мордой льва. Так Усто Керим стал рабом и попал

на кухню Султана вместе с соседкой Гюльджан и ее маленьким сыном.

***

В Предместье все знали и уважали Усто Керима, Мастера цеха

гончаров. А на кухне Султана любой поваренок мог обругать, толкнуть,

стукнуть старого хромого раба.

— Наруби дров, хромой! Вычисти котел, да поживее! Как ты неуклюж,

старая кляча! Эй! Хромой! Принеси воды! — Весь день без передышки.

Керим не спорил, делал.

Наконец день кончился. Поужинав, улеглись спать повара и поварята.

Прилег и Усто Керим. Но сон не шел. Тяжелые мысли не давали уснуть.

Все вспоминалась Рахима, правнучка. Заберется на колени, ластится,

просит: — Деда, слепи мне птичку...

Что теперь с ними будет? Войско Султана огромно. Керим сам видел,

как провезли на больших арбах разобранные осадные башни. Рабы

говорили, что для осады у Султана есть хитрые китайские Мастера. Они

соберут эти башни, и ни одна стена, ни один Город не устоит под ударами

мощных таранов. Не спалось. Керим встал, накинул халат и, опираясь на

клюку, пошел к Реке. На берегу не так душно.

У обрыва, возле маленького костерка, сидела Гюльджан. Тихонько,

на одной ноте, плакал у нее на руках малыш.

— Что, соседка, Олжас заболел?

— Заболел, Усто Керим. Весь горит, грудь не берет... Беда, как бы не

умер...

Керим присел рядом, потрогал лобик, развернув тряпки, осмотрел

грудь, пощупал животик малыша...

— Крепкий парень. Хороший... Лихорадка у Олжаса. Надо бы отвар

сделать из травок, по бабкиному рецепту. Посиди, я схожу к себе. Авось

травки-то уцелели.

52

Дом Усто Керима, конечно, был разграблен аскерами Султана, но его

не сожгли. Повезло. В темном чулане Усто Керим отобрал три пучка

сухих трав, нашел во дворе целый горшок и, хромая, пошел обратно.

Все так же, покачиваясь, сидела у костерка Гюльджан, так же плакал

Олжас. — Дай-ка мне малыша, — сказал Усто Керим, садясь рядом. — Да

принеси воды. Хромому трудно спуститься к реке...

Взяв мальчика, старик серьезно, как со взрослым, заговорил с ним, и

вскоре малыш умолк. Прибежала Гюльджан, принесла воду, приладила

горшок и развела костер пожарче. Из двух пучков старик отобрал травки

счетом, покрошил в горшок сухие листочки и пошептал над отваром что-

то. А когда вода закипела, сунул туда третий пучок целиком и снял

горшок с огня: — Пускай остынет.