Сказки о любви - [9]

— Что-то будет? Чем, чем, чем всё закончится! — не умолкали Ручки. — Неужели мы старались зря?

— А ведь герой… — начала было Самая-самая.

Но в этот момент на пороге кабинета появились Писатель с Красоткой. Включили Лучезарную и… сразу заметили сверкающий Мыльный Пузырь.

— Хорошая примета, любимый, — хихикнула Красотка, — нас приветствует почти воздушный шарик. А я-то думала, что ещё одна, всего одна совсем малюсенькая капля и… и… и чашка моего терпения выльется.

— Не чашка, а чаша, — грустно поправил её Писатель, — и не выльется, а переполнится. Но, я думаю, этой капле тут неоткуда взяться.

В задумчивости он собрал Ручки и Карандаш, поставил их в Хрустальный Стакан, взглянул на Пишущую Машинку и замер… А когда понял смысл напечатанного, пристально посмотрел на Красотку, на Машинку, снова вопросительно — на Красотку.

Красотка уставилась на Лист Бумаги и, как только прочла и поняла, вскрикнула гневно:

— Так ты подслушивал меня?

— А разве такое могла сказать ты? — изумился Писатель.

Тут-то и подпрыгнул Мыльный Пузырь к самым глазам Красотки: — Прощайте, друзья! Не забывайте обо мне! — и… лопнул.

Может быть ему не надо было торопиться и всё решилось бы без его самопожертвования, но — что случилось, то случилось.

Красотка взвизгнула, зажала рукой глаз и с криком: «Я всё тут ненавижу!» — выскочила вон.

К великой радости всех — Писатель не побежал за ней следом. Он лишь хмыкнул себе под нос и, как всем показалось, в очень хорошем настроении уселся в любимое Кресло за любимую Пишущую Машинку, погладил пальцем буквы на листе, осмотрел всё, что стояло и лежало на любимом Письменном Столе и расхохотался. Первый раз за все годы он хохотал так самозабвенно и долго.

— Ну, вот мы все снова вместе, — сказал Хозяин, успокоившись, — обещаю, что теперь никто и никогда не разлучит нас. И если рано или поздно появится здесь Компьютер, я размещу вас на специальных полках.

А когда он ушел из кабинета, забыв выключить Лучезарную или нарочно оставив её включенной, — сколько разговоров было о Мыльном Пузыре.

— За свою такую короткую-короткую жизнь этот сверкающий красавец смог сделать нас всех счастливыми, — сказала Лучезарная, — и мы всегда будем помнить об этом.

Она ласково взглянула на Хрустальный Стакан.

— Может быть, любимая так смотрит на меня совсем не потому, что я напоминаю ей нашего героя, — утешал себя Стакан. И был, скорее всего, прав.

А через некоторое время Писатель написал обо всем случившемся сказку.

Страшный сон

В небольшом скверике, каким-то чудом уцелевшем возле широкого шоссе, вечно забитого грохочущим и рычащим потоком машин, умудрились сохраниться и даже цвести разные деревья и кусты.

В начале лета в бензиновом чаду огромного города можно было все же уловить аромат белых-белых или лиловых облачков сирени.

Пара Березок тянулась к небесам, чтобы дать своим трепещущим сережкам хоть там вверху насладиться чистым воздухом.

А трогательно беззащитные цветы Липы боязливо скукоживались от удушья.

Летне-осенним украшением скверика были кустообразные высокие тонкоствольные деревца. Их кроны покрывались прозрачными сверкающими крылышками с тончайшими прожилками. Шевелящиеся даже от слабого дуновения ветерка и переливающиеся золотисто-розовым, семена походили на огромное скопление стрекоз.

— Который год гляжу на наших красавцев и не могу налюбоваться! — воскликнула Старая Липа.

— Изумительны! — поддержали Липу Березки. — Каждый раз мы счастливы видеть это диво, когда их крылышки сверкают на солнышке.

— И так мило перешептываются, что наводят сладкую дрему, — прошелестели Кусты Сирени.

— Благодарим! Спасибо! — зашептали крылатые семена. — Нам так приятно радовать вас всех и, конечно, людей… У них ведь столько забот.

— Да! Да! У людей — одни заботы. Вечно они спешат куда-то, — сказала Старая Липа, — боюсь, что они и не замечают красоты. Разве только дети…

— А вот скоро мы разлетимся везде-везде! Как все же славен и прекрасен мир, — перешептывались веселые крылатики.

— Мама, мама! Посмотри — сколько стрекоз! — восторженно вскрикнул мальчик, подняв голову. — Наверное они живут на этих деревьях!

— Глупыш! Какие же это стрекозы!

Мать мальчика дернула ветку.

— Видишь? Никто не взлетел?

— Но они же шевелятся, — не соглашался мальчик, — кыш! Кыш!

— А чем мы хуже стрекоз, — зашептались Крылатые семена, — пусть у нас всего по два крылышка, но мы можем улететь и подальше, чем стрекозы. К тому же у стрекоз появляются маленькие стрекозята, а из нас — бо-о-ольшущие деревья.

— Ну уж не такие большущие, — шепнула Липа, — да у стрекоз — за одно лето, а каждому из вас расти и расти… Да и то, если повезет и вы попадете в землю, а не на эти дороги, где погибнете в один миг под колесами…

— Да, да… В этом жёстком мире почти невозможно стать деревом, — печально прошелестела Березка.

А Мальчик тем временем всё бегал по скверику, подпрыгивая к ветвям красавцев, качал их и счастливо смеялся.

Неожиданно, словно из-под земли, выросли два здоровенных дядьки. В руках одного была пила, другой важно нёс топор. И… Ужас!

Оба принялись быстро-быстро рубить и отпиливать ветки красавцев, затем добрались до их стволов.