Сказки Нью-Йорка - [3]
Вайн: (входя) Добрый вечер, меня зовут Вайн. Извините, что заставил вас ждать. Мистер Крисчен — не так ли? (Протягивает руку.)
Крисчен: (тяжело подымая голову) Да.
Вайн: С вами всё в порядке?
Крисчен: Да. Всё хорошо. Какой пыльный город. Мне проело все глаза.
Вайн: Устраивайтесь поудобнее.
Крисчен: Благодарю вас.
Вайн: Совсем немного хлопот, нужно подписать пару документов. Таможенник, который позаботился о вас в порту, позвонил мне, как только вы ушли с пристани. Очень любезно с его стороны. Но и я постараюсь сделать для вас всё, что в моих силах, мистер Крисчен. (Подавая бумаги.) Подпишитесь здесь.
Крисчен: Благодарю вас. (Мельком пробегает глазами документы, не осознавая происходящего, и тут же отводит взгляд от бумаг, ни на секунду не расставаясь с миром своих мыслей.)
Вайн: (осторожно протягивая ручку Крисчену) Вот здесь, пожалуйста.
Крисчен: (возвращаясь взглядом к бумагам, будто пробуждаясь ото сна) Спасибо.
Вайн: Для человека моей профессии я работаю не совсем обычно. У меня большой опыт общения с людьми, потерявшими близких, и если от меня потребуется какая-либо исключительная помощь, то я действительно рад оказать ее. Вы должны это понять. Если вам понадобится что-либо от меня. Только попросите. Я тотчас же помогу.
Крисчен: Вы очень внимательны ко мне.
Вайн: Мы делаем всё, что в наших силах, мистер Крисчен. Всё, что возможно. Мы понимаем вашу скорбь. Похороны состоятся в Гринлоне. Вы хорошо знаете Нью-Йорк?
Крисчен: Да, я родился здесь.
Вайн: Значит вы должны знать Гринлон. Это одно из самых приятных кладбищ в мире — там часто гуляют горожане и даже туристы. Это парк, пышущий зеленью. За стеной кладбища проложены дорожки для спортивных тренировок. Моя жена тоже похоронена в Гринлоне — вечный покой, благодатная тишина. Мы понимаем вашу скорбь, мистер Крисчен. Я обо всём позабочусь, позже мы с вами обсудим все обстоятельства похорон. Ритуал будет проходить под моим личным руководством. Погребение состоится тогда, когда вам будет угодно.
Крисчен: Нельзя ли всё устроить завтра утром?
Вайн: Конечно. Только нужно назначить время для панихиды. Объявление о похоронах будет опубликовано завтра в «Дейли Ньюс». Нужно хотя бы два часа, чтобы люди успели добраться сюда.
Крисчен: Я буду один на похоронах.
Вайн: Как?
Крисчен: Никто не знает, что мы в Нью-Йорке.
Вайн: Прощание с телом будет происходить (широким жестом показывает комнату) здесь, в Изумрудной гостиной.
Крисчен: Мне хотелось бы, чтобы всё выглядело скромно.
Вайн: Хорошо. А как насчет цветов?
Крисчен: Что-нибудь очень простое. Быть может, венок с надписью «Моей Элен».
Вайн: Хорошо. Что-нибудь простое. Я за этим прослежу. Мы пытаемся подружиться с горем, мистер Крисчен. Мы изучаем его потребности. Завтра вы поймете, почему в этой комнате так много стекла и как это приятно для души. Стекло очень благородно и классично выглядит — под стать похоронному ритуалу.
Крисчен: Хорошо.
Вайн: Где вы остановились?
Крисчен: Около музея национальной истории.
Вайн: Недурно. Содержимое этого здания дает большую пищу для размышлений. Мы пришлем за вами машину.
Крисчен: Вы думаете, я еще вам сегодня понадоблюсь?
Вайн: В этом случае мы тоже пришлем машину, мистер Крисчен. Когда начнем похороны: в полдесятого, в десять? Когда вам удобно?
Крисчен: Лучше в полдесятого.
Вайн: Мистер Крисчен, не хотите ли немного взбодриться перед тем, как уйти? Скотч? Ирландский виски?
Крисчен: Большое спасибо, не помешало бы. Вы ирландец, мистер Вайн?
Вайн: (уходя в глубь кабинета) Моя мама оттуда. А отец из немцев. (Возвращаясь с рюмками.) С содовой?
Крисчен: Пожалуй.
Вайн: Ах, как вы это произнесли. Только одно слово. Насколько я могу судить по вашему произношению, вы интеллигентный человек, мистер Крисчен. Мне очень нравится ваше имя. Сам я не слишком образован. Начинал спекулянтом в Техасе, затем был управляющим нефтяным промыслом. Неправда ли, это по мне заметно? Я бросил школу в девять лет. Но мне всегда хотелось продолжать учиться. Только к тридцати годам я смог освоить школьную программу. Учился во время службы на флоте, а после демобилизации пошел на курсы при похоронном бюро. Там меня научили быть чутче к людям. Знаете, это облагораживает душу. Конечно, я приобрел и особое умение — искусство, так сказать. Вот когда ты чувствуешь, что можешь сделать добро для человека, который приходит к тебе от совершенной безнадеги. Попытаться хоть немного возродить несчастного к былой жизни. Уметь смягчить скорбь. Вы очень хороший человек, мистер Крисчен, с вами можно разговаривать. Вы относитесь к тому типу людей, которые на всё очень разумно реагируют, верно всё понимают. С вами можно говорить бесконечно. В моей практике я нередко сталкиваюсь с противоположным типом людей, — сказать честно, они просто изматывают душу. Не выношу притворщиков, хотя и вынужден работать с ними так же усердно, как и с вами. Ну (подливая в бокалы звенящего искрящегося виски), выпьем еще. Ваше здоровье.
Крисчен: Спасибо.
Вайн: Многие считают меня слишком откровенным, но я делаю свое дело недурно и с удовольствием, и поэтому люди доверяются мне, даже в таком огромном городе, как этот. Я открыл филиал моей фирмы в Вест Фифтис. Но предпочитаю работать здесь — там, где начинал. Две мои девчушки с тех пор выросли в хорошеньких невест. У меня вы встретите людей всех профессий, сословий, мировоззрений. Я немного философ и полагаю, что всё, что человеку суждено узнать, он узнает из общения с другими людьми. Именно поэтому я всю жизнь хотел учиться. Но так и ничего и не закончил. Особенно грустно, когда провожаешь в последний путь тех, кто имел высшее образование. Я научился определять человека по тому, как он держится на людях в вашей теперешней ситуации. Хорошо изучил я и вас. Парень из таможни сообщил мне по телефону, что вы настоящий джентльмен. Если вы не возражаете, я расскажу о моем заведении. Но если вам это скучно, скажите, я не обижусь.
