Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана - [144]

Лиса стала оправдываться:

— Тебе послышалось, это звери в лесу поют. Если не веришь, поклянемся перед костром — узнаем, кто же из нас прав.

Медведь согласился.

Лиса развела большой костер, много дров в него положила.

— А теперь, — говорит лиса, — каждый из нас повернется к костру спиной. У кого жир будет вытапливаться, тот, значит, и виноват.

Подставил медведь свою широкую спину к костру, а лиса, поджав хвост, рядом с ним присела. Посидела минутку, вскочила и говорит:

— Надо дровец подложить, а то костер прогорит!

Медведь сидит да спину греет, а лиса то и дело подбрасывает дров в костер. Постоит чуточку рядом с медведем и снова костер подправляет. Самые большие поленья к медвежьей спине подвигает. У медведя от жары по хвосту жир ручьем потек. В это время лиса незаметно поднесла горящую головешку к хвосту медведя — хвост и загорелся ярким пламенем. Пока медведь до речки добежал, хвост его сгорел. Так без хвоста и остался медведь на всю жизнь.

Лиса же с тех пор старается не попадаться на глаза медведю.

ХИТРАЯ ЛИСА Корякская сказка

Обработка К. Шаврова

идит однажды лиса на берегу и думает: «Как бы мне рыбки свежей поесть?»

Смотрит лиса, а по речке бревно плывет, на бревне две чайки сидят.

Спрашивает лиса:

— Что вы, чайки, делаете?

— Рыбу ловим.

— Возьмите и меня с собой!

— Прыгай!

Прыгнула лиса. Бревно перевернулось, чайки улетели, а лиса в воду упала.

Понесло лису вниз по речке и вынесло в море. Видит лиса — кругом вода. Говорит:

— Ну-ка, лапы, будьте мне веслами! Ну-ка, хвост, будь рулем!

Вот плывет лиса, будто в лодке. Лапы, как весла, воду загребают, хвост, как руль, поворачивается — туда-сюда, туда-сюда.

Только забыла лиса хвосту сказать, чтобы он к берегу правил. Правит хвост в открытое море.

Плыла лиса, плыла, а берега все нет. На самую середину моря заплыла. И не знает лиса, куда ей теперь плыть.

Тут встретила она тюленя.

Говорит ей тюлень:

— Куда ты, лиса, заплыла? Заблудилась, верно, у нас в море? Не доплыть теперь тебе до берега.

— Знаю я, куда плыву, — отвечает лиса. — Хочу посмотреть, есть ли еще звери в морских водах. Слыхала я, будто вас уж совсем мало осталось.

— Нет, — отвечает тюлень, — много еще зверя в морских водах: и нас, тюленей, и моржей, и китов.

— Будто уж? — говорит лиса. — Пока сама не увижу, ни за что не поверю. Поднимайтесь-ка вы, все звери, из морской глубины и ложитесь в ряд до самого берега. А я считать буду!

Тут поднялись наверх все тюлени, моржи, киты и легли на воду в ряд до самого берега.

А лиса по их спинам, как по мосту, побежала. Бежит и считает:

— Один тюлень, два тюленя, три тюленя… Один морж, два моржа, три моржа… Один кит, два кита, три кита…

Так и добежала лиса до берега. Выскочила на берег и кричит тюленю:

— Правду ты сказал, тюлень: много еще вас, глупых зверей, в морских водах. Через все море мост из вас построить можно! Ну, теперь плывите куда хотите, а я отдыхать буду!

Уплыли морские звери, а лиса шубку с себя сняла и повесила сушить на кустике. А хвост на камень положила — пусть сохнет.

БАРАН И КОЗЕЛ Казахская сказка

 незапамятные времена жили старик со старухой. Были они бедные. У них было пять овец и пять коз — все их богатство. Питались они молоком да сыром. Было у них и мясо — они весь ежегодный приплод резали. Из шерсти и кожи делали себе одежду. И количество коз и овец старика и старухи, таким образом, не уменьшалось, но и не увеличивалось.

Овцы и козы на пастбище выходили сами, пили из ручейка и снова возвращались домой. Пастухами их были баран и козел. Зорко охраняли они все стадо. Старик и старуха больше всех любили козла и барана. Они казались им родными детьми. Баран и козел чувствовали эту любовь. Они охотно выполняли все желания своих хозяев. Умный был козел. Он никогда ничего зря не делал. Если козел раньше времени возвращался с пастбища, хозяева знали: будет ненастная погода — и принимали меры предосторожности. Если все стадо поднимало шум, металось из стороны в сторону, надо было остерегаться волков, преследующих по пятам животных.

Баран и козел между собой были большими друзьями. Они помогали друг другу в беде, по своим качествам дополняли один другого. Баран был спокойным, чуть-чуть наивным и боязливым, но он твердо верил своему энергичному и храброму другу. А козел был хитрым, умным и дальновидным. Он многое мог предвидеть. Зная эти свойства своих любимых животных, старики считали их своей главной опорой и как бы хранителями своего маленького стада.

Но вот старик заболел. Старуха днем и ночью ухаживала за ним. Баран и козел сами выходили на пастбище и сами возвращались обратно. Паслись они недалеко от дома: боялись волков.

Старику становилось все хуже и хуже. Старуха только и знала, что плакала. Как-то раз пришел к ним скитающийся черный шаман. Он пощупал пульс старика, поиграл на кобы́зе[123], а затем сказал:

— Надо зарезать самый любимый скот и лечиться его мясом.

Эти слова испугали старика и старуху. Как же они могут зарезать барана или козла?

— Мы не можем принести в жертву наших священных животных — барана и козла, — сказали они, — лучше зарежем тебе самую жирную овцу.

Долго умоляли они черного шамана. Но тот был упрям.