Сказки и легенды Систана - [9]

— Зачем, за что? — спросили они. — Слыханное ли дело, чтобы царь вешал своего собственного сына?

— Слыханное или неслыханное, а все равно повешу. Он хотел силой овладеть моей женой — своей второй матерью.

Везир подумал и сказал:

— Позови своего сына, мы посмотрим. Если у него одежда спереди порвана — значит, он виноват, вели его повесить, а если сзади — значит, виновата твоя жена, ее и наказывай.

Позвали Малик-Мухаммада, посмотрели — а у него рубашка на спине порвана. Везир увидел это и говорит царю:

— Значит, твоя жена виновата.

А царь отвечает:

— Кто бы ни был виноват, мое сердце его терпеть больше не может. Пусть убирается вон из моего города.

И выгнал Малик-Мухаммада. А мать Малик-Мухаммада — она была беременна — узнав об этом, решила: «Ну, раз он моего сына выгоняет, и я не останусь здесь, пойду с ним вместе».

Малик-Мухаммад посадил свою мать на коня себе за спину, взял припасов на дорогу, и поехали они, повернувшись спиной к городу, а лицом — к пустыне, куда глаза глядят.

Ехали они, ехали и наконец подъехали к источнику. В источнике была вкусная вода, и они решили возле него пожить несколько дней. Остановились они тут. Малик-Мухаммад утром отправлялся на охоту, ловил птиц, вечером возвращался, и мать жарила ему их на ужин.

Однажды утром, когда Малик-Мухаммад еще не ушел охотиться, какая-то птица прилетела и села на дереве, что росло возле источника.

Мать Малик-Мухаммада сказала:

— Поймай мне эту птицу, сынок!

Малик-Мухаммад наложил стрелу на тетиву, чтобы убить птицу, но тут мать говорит:

— Сынок, ты поймай мне эту птицу живьем. Ты каждый день уходишь на охоту, а я здесь остаюсь одна-одинешенька. Ты мне поймай ату птицу, чтобы я могла с ней играть.

— Мать, — сказал Малик-Мухаммад, — поймать дикую птицу голыми руками очень трудно. Но раз ты просишь — я постараюсь.

Не хотел он огорчать свою мать и погнался за этой птицей.

Гнался он за ней, гнался и так увлекся погоней, что и не заметил, как достиг какого-то города. А в этом городе только птицы и звери, а людей совсем нет. Дома, дворцы построены, а в них пусто.

Он подумал: вот я оставил свою мать возле источника, там вокруг пустыня, а тут город, все есть, надо ее сюда привести. Пока он так размышлял, откуда ни возьмись, появился див. Малик-Мухаммад учтиво поздоровался с дивом.

Див ответил ему и говорит:

— Кто ты такой? Сюда конь дойти не может — подковы по дороге сотрет, птица не долетит — растеряет перья, а ты как сюда пришел, безумец?

— Я обыкновенный человек, сырым молоком вскормлен[9], пришел сюда проста так.

Только он успел это сказать, как див его проглотил.

Див его проглотил, а ты послушай теперь, я расскажу тебе о матери Малик-Мухаммада. Ждала она, ждала Малик-Мухаммада, а он все не возвращается. И решила она, что его в пустыне дикие звери растерзали. Пригорюнилась она и думает: «Как же я теперь буду одна в пустыне жить?»

Приближается срок ее родов — а никого рядом нет, чтоб ей помочь. Взмолилась она, и всевышний послал ей на помощь ангела в облике женщины в чадре. Только этот ангел появился, как настало ей время родить — и бог дал ей сына. Женщина-ангел перерезала кинжалом, что был при ней, пуповину, и сына они так и нарекли — Ханджаршо[10]. А женщина-ангел осталась жить с ними, помогала матери нянчить и растить сына.

Прошли месяцы, исполнился ребенку год, а потом два, а там и пять. Когда же ему исполнилось двенадцать лет, то увидели они, как по пустыне мчится конь. Примчался он к источнику, где они жили, и остановился перед мальчиком. А женщина-ангел, что была с ними, сказала им, что это Конь-Ветер, послан мальчику всеблагим господом.

Ханджаршо стал каждый день верхом на этом коне ездить на охоту. День он проводил на охоте, а вечером возвращался; мать готовила на костре добычу, и они ели вместе с матерью и той женщиной. И так они жили себе, и когда женщина-ангел увидела, что Ханджаршо уже возмужал и может сам достать пропитание для себя и своей матери, она исчезла.

Ханджаршо с матерью решили, что женщина ушла к себе домой — ведь она не была там столько лет! Вспомнили о ней добрым словом и не стали беспокоиться и искать ее. Ханджаршо по-прежнему каждый день охотился, а вечером они вместе с матерью ели то, что он приносил с охоты.

Так они и жили, и вот однажды та самая птица, что когда-то уже появлялась возле их источника, снова прилетела и села на дерево.

Мать Ханджаршо, увидев ее, сказала:

— Сынок, поймай мне эту птицу!

Только Ханджаршо наложил стрелу на тетиву, чтобы подстрелить птицу, как мать ему и говорит:

— Поймай мне, сынок, эту птицу живьем. Ведь ты днем ходишь по степи и отдыхаешь душой, а я здесь сижу день-деньской одна, мне так тоскливо, буду я хоть с этой птицей играть — все веселее.

Сын сказал ей:

— Мать, поймать дикую птицу голыми руками очень трудно. Но все-таки я постараюсь.

И, не желая огорчать мать, Ханджаршо погнался за этой птицей. Гнался он за ней, гнался и достиг того безлюдного города. Вошел в город, надеясь в городе настигнуть птицу, видит — все, что ни пожелаешь, в городе есть, только людей нет. Ханджаршо подумал: «Надо мне мою мать из той пустыни привести сюда». И только он это подумал, как появился див.